Я пригласил дам на кухню, в шутку сказав, что очень их ждал, потому и убрался (на самом деле у меня был дикий срач, и стыд перед незнакомкой-милашкой оказался выше апатии). Рина, как настоящий друг, сразу же взяла инициативу в свои руки, самолично поставив чайник и рассказав Кристине про то, что сегодня со мной случилась беда. Брюнетка же с округлёнными, абсолютно щенячьими глазами смотрела на меня, а я смотрел на неё – саму плюшевую милашность и уютность, живую обложку дебюта Бьорк.

Почему я так увлёкся какой-то странной девочкой, которую вижу первый раз в жизни, зная, что у меня есть девушка? Может, я мудак полнейший? А может, мне нужна маленькая интрижка, чтобы дофаминовой встряской вытеснить сегодняшний ад?

Рина всё трещала без устали, заливая кипятком пакеты «Майского», которые я заваривал по три раза. А я всё пытался собрать в голове образ случайной знакомой, и к детским щёчкам и щенячьим глазам, и к пальцам с обилием колец добавились тонкие запястья, торчащие из-под какой-то очень пушистой, почти облачной белой кофточки. А в волосах у незнакомки сверкало нечто жемчужное.

– …И вот поэтому я не хожу на концерты, где есть сидячие места! – как всегда, в любом спиче запоминается только последняя фраза. Рина явно давала понять, что теперь говорить нужно мне, и я, помявшись и откашлявшись, спросил.

– Так, собственно, по какому вы поводу?

– А, это. Кристина хочет брать у тебя уроки гитары.

Глава 6

Я летел буквально, не чувствуя ног. Они как будто не касались земли. Я бежал на красный свет светофора и не боялся быть задавленным. Я стремглав резал углы улиц и дворов, пока не понял, что местность вокруг знакомая. Да, я знаю, где я. Поворот, ещё один поворот, сквозной двор, перебежать улицу, вниз по каменной лестнице, ещё один двор, стена, дверь, лестница поменьше, поворот, тусклый коридор, последние два поворота – и я громко захлопываю за собой дверь, замерев на месте, словно ящерица. Недавно был самый плохой день моей жизни, но сегодня был самый страшный.

– Да отдышись ты! Уже спел на электричку! – услышал я голос за спиной и тут же вытянулся. Но переживать было не о чем: за своим столом сидел всё тот же Гриша. Да, если ты слышишь этот голос, значит бояться нечего – ты в обществе человека, с которым любая катастрофа со временем превратится в анекдот.

Гриша Савельев был не просто человеком, на которого мне хотелось равняться. Он был одним из лучших людей, что мне доводилось знать. Гриша по прозвищу Лысый был не просто хозяином маленького магазина с мерчем и дисками, которые пользовались спросом только среди старых рокеров. Он был для всех окрестных металистов чем-то вроде Робина Гуда и Корнея Чуковского в одном лице: очень уж много он помогал независимым музыкантам, и слишком невероятными были истории, которых он знал несметное множество. Он был столпом андеграунда и помогал многим группам обрести своих первых слушателей, а многим слушателям он подарил много эмоций на концертах и фестивалях, которые он организовывал. И, конечно же, он был не против поиметь с этого копеечку.

И пусть вас не удивляет прозвище «Лысый», которое носил этот длинноволосый бородатый амбал. В молодости он был скинхэдом. Да не просто скинхэдом, а Боном! Это значит, что гостей из ближнего зарубежья он, мягко говоря, недолюбливал, а таких персонажей, как Рина с её любовью к неграм и геям, просто бы уничтожил. Истории про Русский Марш он рассказывал неохотно, но для нас – его друзей и постоянных клиентов – они были самыми любимыми, потому что в них он приплетал совершенно сумасшедшие детали про то, как они в обезъяннике забухали с ментами и устроили дерзкий побег. Или про то, как вместо несостоявшегося околофутбольного совпадения оказались на одной вписке со Стасом Барецким и Шнуром. Но моя любимая история – про налёт на БДСМ-клуб и то, как мужики в кожаных масках отбивались от бритоголовых полуметровыми дилдо. Одна сказочнее другой. Говорю же – Чуковский. Но, как и многие его соратники, Гриша повзрослел и оставил это на уровне «юношеской дурости». Потому и не любит вспоминать это всё – стыдно. Но хоть времена прошли, а кличка прилипла – не ототрёшь!