«Шрек 2» – это панацея от любой печали. И чем взрослее я становлюсь, тем больше он мне нравится. Я окружил себя людьми, которые, как и я, считают, что вторая часть в разы лучше первой. Возможно, это единственный фильм, который и я, и моя девушка любили одинаково сильно. Я люблю «Властелин колец» и «Пиратов Карибского моря», а она больше по всяким „умным“ фильмам, типа Фон Триера. Но от Шрека она без ума из-за потрясающих персонажей, искромётного юмора и, как ни удивительно для сказки, правдоподобных конфликтов. Она видела в Короле жертву обстоятельств, мы с Риной – в Принце несчастного чувака, которому гиперопекающая мать не даёт вздохнуть. И на фоне всех этих ярких картинок эти конфликты ничуть не выглядят инородными, так что в том, что мультфильм исцеляет души, нет ничего удивительного. Как и в том, что я запомнил его почти наизусть сразу в нескольких переводах.

И лишь одно меня не даёт покоя все эти годы. В кого превратилась Дракониха, когда Осёл выпил зелье?

***

Но даже Шрек не смог спасти моё эмоциональное состояние в этот вечер. Домой я ехал с ощущением, будто меня высрал носорог, или с таким похмельем, что даже пальцем шевелить нельзя. После всех этих приключений на меня напрыгнул небывалый стыд, ведь весь Ермолинский видел мои выходки на почве нервного срыва. Завтра мне снова ехать туда и делать вид, будто ничего не произошло. Ну и, конечно, моя неудача не отменяет того факта, что адвокатом всё равно нужно заняться.

Иду с метро, прохожу мимо шаурмички и думаю, что могу снова вернуться к Армену, хотя он-то лучше всех знает о моих закидонах. Захожу в подъезд, поднимаюсь по лестнице, в голове считаю свой новый бюджет на неделю. Захожу в квартиру, кидаю вещи на пол и иду мыть руки, думая, что мне откровенно плевать, закрыта ли входная дверь. Почему Маленькой Линде можно, а мне нельзя? Кстати о ней. Я хочу снова попытать удачу и увидеть её на вэбкаме. Эта рулетка, эта игра с огнём и лёгкий дофамин от представления молодой прелестницы у себя на коленях смогли бы поднять мне настроение перед очередным ебаным днём. Ладно, я не должен так говорить. Она – девушка моего лучшего друга. Хотя я иногда и не считаю его лучшим. В конце концов, о сегодняшнем происшествии в первую очередь я написал именно Рине, и именно с ней я общался целый день в утешительно-жалостливом ключе. И именно от неё приходит сообщение почти в 10 вечера.

– Старичок, я прекрасно понимаю, что ты расстроен и всё такое, но я тут относительно неподалёку.

Будешь не против, если зайду?

– Хочу побыть одн

Бля

У меня депрессия

– (грустный смайлик)

Мы уже близко

Прежде, чем я успел отправить «Кто это „мы“?», в домофон позвонили.

Я не хотел открывать этой суке, которая лишь играла в эмпата, и сбросил. Но как только она позвонила второй раз, любопытство взяло верх. Может быть, я надеялся, что это грабитель или какой-то маньяк, под шальной нож которого я сейчас попаду и избавлюсь от земных мучений раз и навсегда!

Чуда с маньяком не произошло. Произошло кое-что почище. Мне заговорщицки улыбалась Рина в компании какой-то девушки.

– Привет! – начала она. – А вот, собственно, и мой друг, создатель лучшей в мире метал-группы и нагло спиженного некими уёбками чумового хита! А это – Кристина, моя хорошая знакомая! – а потом знаками донесла до меня, что неплохо бы их пустить внутрь.

Не помню, что было в моей голове на тот момент, потому что едва Кристина оказалась в моей прихожей без верхней одежды, я забыл и о сегодняшнем происшествии, и о том, какая нужда заставила меня попасть в него.

Я следил за каждым её жестом: за тем, как она смущённо поправляет волосы цвета воронова крыла, оголяя округлые, почти детские щёки, ещё розовые с морозца; за тем, как она волнительно прокручивает кольца на своих длинных пальцах, каждый из которых украшал ещё более длинный острый ноготок; за тем, как она не наигранно растягивает в улыбке уголки своих пухлых губ с розовой, почти персиковой помадой; и за тем, как она протягивает свою тёплую ладонь и мягким голосом говорит: “Очень приятно!”