Танюшка, кажется, только в этот момент поняла, что происходит что-то неисправимо страшное, она вцепилась в подол материной юбки и заревела.

Мобилизованные поднимались в кузов и рассаживались, кто на вещмешок, кто на пол. Когда погрузка закончилась, прозвучала команда выдвигаться, машины тронулись, оставляя за собой клубы пыли, бегущих за ними детей, машущих в след и плачущих женщин, стариков, вытирающих слезы и надеющихся дождаться своих сыновей.

Прошло две недели после того, как началась первая волна мобилизации. Село опустело. Вся основная работа на полях легла на плечи тех мужчин, которые по какой-то причине не попали под призыв, и которых остались единицы, а также женщин и подростков.

С фронта начали приходить первые новости, тревожные и пугающие, люди пересказывали их друг другу, боясь в них верить. Происходящее казалось чем-то нереальным, ведь совсем недавно была обычная, совершенно привычная жизнь, со своими мелкими бедами и радостями, надеждами и ожиданиями, планами, и вдруг случилось что-то невероятное. Случилась беда, которая порушила все, чем жили люди, она зашла в каждый дом, коснулась почти что каждого, неся с собой ощущение неизбежности. Растерянные и не понимающие, что происходит на фронте жители села, осаждали председателя вопросами при любой возможности. Семен Петрович и сам зачастую не владеющий никакой информацией, пытался успокоить всех заверениями, что надо потерпеть и все будет хорошо. На ближайшую субботу было запланировано собрание в сельсовете.

Люди стали приходить задолго до назначенного времени. Небольшими, молчаливыми группами они ожидали начала собрания.

Наконец их пригласили в актовый зал. Мест для всех не хватило, приходилось стоять в проходах, между рядами, в коридоре образовалась толпа, ожидавшая выступления председателя. На возвышении, перед пришедшими на собрание, стоял стол, накрытый ярко-красной тканью, за ним сидели Семен Петрович, школьный комсорг Нина, одноклассница Саши, и первый секретарь районного комитета партии. Когда все расселись на стулья, принесенные специально лавки, на ступени, разместились вдоль стен и проходов, по залу прошел гул нетерпения, люди выкрикивали вопросы, адресованные председателю. Семен Петрович, понимая, что пора начинать, встал из-за стола, и, подняв руку, обратился к собравшимся: “Товарищи, я вас прошу, тишина!” Гул понемногу утих, и председатель продолжил.

– Граждане, все мы знаем причину, почему у нас сегодня собрание. На нашу Советскую Родину напала Германия, началась война. Как вам известно, я не многим больше вашего знаю, я отвечаю за совхоз, за работу совхоза. Поэтому, к нам приехал первый секретарь района, товарищ Смирнов, Николай Сергеевич, он сейчас выступит и все расскажет- и повернувшись к Смирнову, добавил – Николай Сергеевич, прошу. – Семен Петрович сел за стол, уступая место секретарю райкома. Тот встал, сделал несколько шагов к залу, вероятно для того, чтобы все присутствующие могли его слышать. Выглядел он довольно уставшим, взлохмаченным и даже каким-то изможденным, судя по всему, за минувшую неделю ему пришлось выступать не один раз. Он встал перед залом, внимательно рассматривая собравшихся людей. Все замолчали, воцарилась необыкновенная тишина.

Николай Сергеевич громко и отчетливо произнес – Здравствуйте товарищи. 22 июня Фашистская Германия вероломно напала на Советский Союз, подло нарушив договор о ненападении. Наша Родина в опасности. Идет война. Война тяжелая. фашисты бомбят наши города. – говорил он это отрывисто, выдерживая паузы между предложениями – Фашисты уже захватили Львов и другие города западной Украины, сейчас идёт оборона Киева. Партия и товарищ Сталин вместе с народом. Мы победим. —