– Ты кто такой? – спросил мужчина напротив. На вид ему было около тридцати, у него были тёмные круги под глазами и костюм, который когда-то, возможно, выглядел презентабельно.

– Я Дайго Мацумура. Писатель, если это кому-то интересно, – он попытался придать своему голосу уверенность. Хотя знал, что слово "писатель" в его случае звучит сомнительно.

– Писатель? – переспросил другой мужчина. Полный, с грязным свитером и крошками на бороде. – Отлично. Ты напишешь нас отсюда? Или хотя бы сочинишь, что ужин – это не то, что лежит в углу?

Дайго проследил за его взглядом и заметил на полу коробку с надписью: "Экстренные пайки. 2012 год."

– Прекрасно. Накормите меня старыми консервами, и вдохновение точно не заставит себя ждать, – пробормотал он.

Но прежде чем он успел задать хоть один вопрос, по комнате разнёсся металлический голос.

– Добро пожаловать.

Все замерли.

– Итак, дорогие участники. Вы все здесь, потому что не смогли справиться с собственной жизнью. Вы – те, кто потерял смысл. Кто боится признаться в своих слабостях.

– Ну, спасибо за сеанс терапии, доктор Бетонная Стена, – проворчал Дайго, но голос продолжал.

– Ваша задача проста. Напишите. Но не просто напишите. Напишите то, что скрыто внутри вас. Ваши страхи. Ваши слабости. Ваши поражения. Только так вы сможете спастись.

– Простите, кто говорит? – громко спросила женщина с часами. – Это какая-то шутка?

– Шутки кончились, мисс Ойоко, – ответил голос.

Женщина побледнела.

– Откуда вы знаете моё имя?

– Мы знаем всё о каждом из вас. Давайте не тратить время. Первый раунд начинается сейчас. У вас есть ровно один час. Лучший текст продолжит жить. Худший текст принесёт своему автору… ну, скажем так, вечное избавление от мук творчества.

Комната наполнилась напряжённым молчанием.

– Подождите-ка, – пробормотал Дайго, поднимая руку. – Вы хотите сказать, что если я не напишу что-то шедевральное, то… что? Меня уволят из этой жизни?

– Именно так, мистер Мацумура, – ответил голос.

У Дайго похолодело внутри.

– Но это… нелепо! Ужасно! И кто вообще решает, что шедеврально, а что нет?

– Я.

Голос прозвучал так уверенно, что даже сарказм в голове Дайго на мгновение замер.

– Прекрасно, – вздохнул он. – Мой худший страх – неудача. А теперь неудача может меня убить. Аплодирую вашему чувству иронии.

– Час пошёл, – сухо добавил голос.

На столе перед каждым участником появилась стопка бумаги и ручка. Дайго посмотрел на остальных. Все они выглядели ошеломлёнными: кто-то испуган, кто-то был зол.

– Ладно, – сказал он, садясь на стул. – Вы хотите, чтобы я написал? Хорошо. Но предупреждаю: моё "худшее" может быть даже хуже, чем вы ожидали.

Его рука дрожала, когда он взял ручку. Он взглянул на пустую страницу перед собой.

– Начинаем игру. Только бы она закончилась до того, как закончу я.

Дайго уставился на лист бумаги перед собой, словно тот вот-вот должен был заговорить и объяснить, как из него сделать шедевр. Бумага отвечала молчанием, только слегка шуршала под дыханием вентиляции.

– Ну, вот она, моя муза. Лежит здесь, белая и пустая, как мои перспективы, – пробормотал он и огляделся на соседей.

Все молчали. Женщина с золотыми часами сидела, выпрямив спину, словно собралась выступать перед комиссией. Она водила ручкой над бумагой, но ни одного слова так и не появилось. Мужчина в мятом костюме хмуро грыз ручку, словно надеялся, что от её чернил у него родится мысль. Полный мужчина с бородой вздохнул и отбросил ручку:

– А если мы просто не будем писать? Что тогда?

– Тогда вы узнаете, как быстро ошейник может взорваться, – раздался голос из динамика с абсолютной бесстрастностью.