Полный закашлялся и, побледнев, схватил ручку обратно.

– Отлично, – пробормотал Дайго. – Я участвую в смертельной версии книжного клуба. Всё, о чём я мечтал.

Он снова посмотрел на бумагу.

– Ну ладно, Мацумура, если хочешь выжить, придётся что-то написать. Давай-ка, вспомни всё, чего ты боишься…

Тишину комнаты нарушил скрип ручки: кто-то начал писать. Это был молодой парень лет двадцати, сидящий напротив. Он сосредоточенно выводил слова, а его лицо становилось всё более испуганным. Дайго напрягся.

– Эй, – шепнул он. – Ты чего там пишешь?

Парень поднял глаза.

– То, чего больше всего боюсь. Как велели.

– И что это?

– Отец. – Парень снова уткнулся в лист, не дожидаясь вопросов.

Дайго приподнял брови.

– Ладно. Видимо, у нас тут и психотерапия включена. Всё за один сеанс.

Но времени на язвительные комментарии не было. В голове у него заворачивалась мысль, что нужно как-то быть "лучше". А это значит, что его страхи должны быть ярче, глубже, страшнее.

– Страх… Страх провала? Да, конечно. Это то, что я знаю лучше всего. Почему бы не поделиться этим с комнатой смерти?

Он наклонился над бумагой и начал писать: «Весь мой страх заключается в тишине. Каждый раз, когда я открываю блокнот или компьютер, я слышу её. Эта пустота. Она кричит на меня громче, чем любые слова, говоря: "Ты не справишься".» Дайго остановился и задумался.

– Слишком драматично? Может, добавить шутку? Нет, шутки мне не помогут выиграть в этой идиотской игре.

Он взглянул на соседей. Полный мужчина выглядел так, будто готов заплакать. Женщина с часами наконец начала писать. Но при этом её лицо напоминало каменную маску, под которой явно скрывалось больше, чем она готова была показать.

– Ну, хотя бы я не один.

– Осталось тридцать минут, – объявил голос.

Дайго почувствовал, как его пальцы дрогнули.

– Полчаса? – сказал он вслух. – Вы хотите, чтобы я за полчаса написал свою лучшую работу? Вы хоть представляете, сколько времени я обычно провожу, чтобы придумать заголовок?

– Ваши жалобы не помогут, мистер Мацумура. – Голос звучал так, будто обладатель динамика держал кубок "Самый скучный человек". – Продолжайте работать.

Он скрипнул зубами и вернулся к листу. «Моя первая книга была моим страхом. Она была неудачей, которая шла за мной, как тень. И теперь она снова здесь, шепчет: "Ты снова провалишься. Ты ничего не стоишь".»

– Идеально. Автобиографический хоррор. Может, хотя бы это оценят.

Он откинулся на спинку стула и посмотрел на потолок. Свет мигнул, словно соглашаясь с его унынием.

– Ты готов? – спросила женщина напротив.

– Готов ли я? – усмехнулся он. – Нет. Но это не имеет значения, верно?

Она посмотрела на него долгим взглядом.

– В этой игре, кажется, ничего не имеет значения. Кроме текста.

– Тогда я в полной заднице.

Женщина чуть заметно улыбнулась, и Дайго понял, что она была первой, кто понял его сарказм.

– Осталось десять минут, – объявил голос.

– Прекрасно.

Дайго вернулся к своему тексту и сосредоточился. Это был его единственный шанс остаться в живых.

– Время вышло, – металлический голос раздался так резко, что Дайго выронил ручку, и она покатилась по столу.

Все замерли. Кто-то тяжело вздохнул, кто-то застыл в панике, словно его только что застали за списыванием на экзамене.

– Ну вот, – пробормотал Дайго, отодвигая листы. – Кажется, мой великий роман остался на полпути. Хотя, возможно, это к лучшему. Так я хотя бы не успел разочароваться в нём полностью.

– Отложите ваши истории на стол, – продолжил голос, игнорируя его сарказм. – Они будут оценены.

Женщина с золотыми часами аккуратно сложила свои листы, как будто это был контракт на миллион долларов. Мужчина в мятом костюме откинулся на спинку стула, вытирая пот со лба. Полный участник, сидевший напротив Дайго, что-то пробормотал себе под нос. Скорее всего, молитву.