Контора спала. Где-то тихо возилась и попискивала мышь, скреблась в стену, не решаясь выглянуть наружу и ощущая рядом присутствие своего главного врага. Но Василию охотиться сейчас не хотелось. Тёплое молоко, какое щедро плеснула ему генеральша своею белою рукою, приятно грело нутро, заставляя кошачьи глаза закрываться. Его клонило в сон, и он не стал ему сопротивляться. Спрыгнув на мягкий стул начальника конторы, обтянутый потрескавшейся старой кожей, ещё сохраняющей запах новых штанов Демьян Устиныча, кот потоптался немного на месте, покрутился вокруг себя и улегся, накрывшись пушистым своим хвостом и широко зевнул, показав розовый шершавый язык. Печи, топленные совсем недавно, ещё сохраняли приятное тепло, которое, и Василий это знал доподлинно, не окончится до самого утра. Он блаженно прикрыл глаза и заснул, сунув розовый маленький нос в густую шерсть своего пушистого хвоста. Ночь повисла над уездным городом, как повисает выстиранное и выжатое умелой хозяйкою белье, передавая воздуху свою чистоту, а от него перенимая свежесть и мягкость.

Тикали старые конторские часы, громыхал за стеною могучим храпом, будто каменьями, собранными в мешок, Кузьма, когда где-то далеко в передней заскрипела открываемая чьей-то осторожной рукою дверь. Раздались тихие шаги, которые, судя по звуку, отмечали прибытие далеко не одного человека. Лохматое ухо Василия против воли его поднялось и повернулось в сторону нечаянного звука. Шаркнул об истертые половицы пола чей-то ботинок, скрипнула вновь дверь. Дуновение ветра возвестило, что неясная опасность уже близко. Лобастая башка Василия тотчас вскинулась и, он, подчиняясь вековому чутью многих поколений своих предков, мягко спрыгнул со стула, прячась в тень широкого конторского стола.

Вошли двое. Василий ушёл далее в темь, чуть слышно зашипев. И его не услышали. Неизвестные гости, в которых кот безошибочно угадал давешных объявленных грабителей, очевидно добрались до конторы. Сейчас оне стояли посередь её зала и оглядывались, пряча лица за старыми тёмными тряпицами, что почти полностью скрывали их физиономии, оставляя свободными лишь глаза, которыми они и шарили сейчас по углам. Кот отменно видел все это в темноте.

Разбойники меж тем поглядели друг на друга:

– Где деньги, вы сказали? – Спросил один из них, тот, что пониже и покоренастее, охрипшим от нетерпения голосом.

– В сейфе. И нам с вами, любезный, повезло. Тут вообще-то редко ассигнации держат. Такие случаи по пальцам перечесть можно. Всё этот костыль старый себе забирает. – Ответствовал своему спутнику второй грабитель, тот, что был повыше его и телом посолиднее.

Он достал откуда-то связку ключей и шагнул к огромному железному шкафу, что подпирал завсегда угол в конторе и часто противно лязгал дверью, когда убирали по приказу Демьян Устиныча в него бумаги.

Василий следил, пригнув голову, что будет далее. Грабители, очевидно, его не замечали покуда, занятые своим прямым делом. Они готовились грабить. Кот фыркнул.

Высокий разбойник, встряхнув связку, приложил один из ключей к замочной скважине и принялся вертеть его, пробуя отомкнуть замок. Второй встал рядом, оглядываясь и замирая от каждого подозрительного звука. Василий, стоя неподвижно, следил за ними и даже приподнял от внезапно возникшего в нем азарта лохматую толстую свою лапу.

А это, пожалуй, поинтереснее будет, нежели охота мышиная! Разбойников выслеживать, оказывается, даже куражу больше. Такая крупная мышь ему ещё не попадалась! А тут сразу две!

В замке меж тем что-то щелкнуло, дверь заскрипела, и высокий разбойник приказал: