Поддавшийся смертельному страху, офицер словно бы и не обратил никакого внимания на тот зловонный отвратительный запах, что изрыгнулся на него из пропито́й разбойничьей глотки; напротив, получив «высокое» разрешение, он достал наружу современный мобильник, надрывавшийся надсадным звучанием. Сразу же стало понятно, что до него пытается дозвониться отец, – случившееся обстоятельство, вполне, впрочем, объяснимое, наводило на определенные размышления.

– Считаю, правильным будет ответить, – предположил Липкен, с подобострастным сомнением поглядывая на морского разбойника и ничуть не скрывая будоражившего душу слепого волнения, – это самый главный адмирал Военно-морских сил США, а он, извините, беспричинно звонить не будет; значит, случилось что-то невероятно серьезное.

– Хорошо, отвечай, – хотя ничего по большей части и не поняв, зато услышав «главный адмирал военно-морских сил», без долгих раздумий разрешил капитан, однако все же предусмотрительно оставил угрожавшее острие возле горла подозрительного противника, не внушавшего никакого доверия.

Машинально поставив мобильное устройство на громкую связь, молодой офицер не стал приближать его напрямую к уху, а оставив на весу, перешел к стандартному изъяснению:

– Слушаю, сэр, лейтенант Липкен – на сотовой связи.

– Джеймс, сынок… вы куда внезапно пропали? – прозвучал до крайности взволнованный голос, не в пример занимаемой должности не выказывавший профессионального, должного хладнокровия. – Мы, если быть честным, все извелись: вы не отвечаете на посылаемые призывы почти восемь часов; а учитывая, что вам пришлось оказаться в области сильнейшего урагана, мы уже стали рассчитывать на самое худшее… Так как, всё ли у вас нормально?

Бешенный Фрэнк стоял обескураженный, бесконечно ошеломленный (что и понятно!): первый раз в закоренелой пиратской жизни ему довелось стать свидетелем необычайного, если не фантастического общения, когда, не видя прямого собеседника, можно вести с ним переговоры через длинное расстояние; а еще… предусмотрительный заместитель обезглавленного кома́ндера додумался включить непривычную видеосвязь, предоставив неотесанному мужлану созерцать говорившего человека в обличии, хотя и слишком уменьшенном, зато наблюдаемом довольно отчетливо. Непутёвый повеса не спешил пускаться в подробные объяснения, терпеливо дожидаясь, когда же у типичного представителя колониальной эпохи пройдет его первый шок, как того и следовало ожидать, вызванный ошеломлённым созерцанием современнейшей техники. Тем временем его отец тараторил буквально без умолку:

– Ты меня слышишь, сынок? Что у вас, вообще, происходит и кто этот отвратительный человек, что стоит сейчас рядом с тобой? Ответь что-нибудь, а то мы здесь уже начинаем томиться и нехорошими, и серьёзными подозрениями?

– Вы что-нибудь скажете, капитан? – невзирая на сверхъестественный страх, молодой повеса, повинуясь взбалмошной, своенравной натуре, нашел в себе силы неприветливо усмехнуться. – Говорить нужно сюда, – поставил он портативный экран прямо перед озадаченным лицом обескураженного морского разбойника, – Вас отчетливо слышат.

Может показаться странным, но грозный главарь, способный снискать себе славу как в отчаянных битвах, так и жестоких грабежах, и беспринципных разбоях, – он и сейчас смог быстро справиться с нежданно нахлынувшим унизительным малодушием и то́тчас же сориентировался в сомнительных обстоятельствах.

– Мы захватили этот корабль! – не нашел Уойн ничего более лучшего, как прорычать в ответ само собой очевидный термин, напрочь укоренившийся среди безрассудных джентльменов удачи.