«Ольга Сергеевна» подошла к женщине, стоявшей у таблички с номером третьего отряда, а я ― к Верке Пироговой.

– Вон, Печенин, смотри, ― поделилась она со мной, ― вон та, в голубой блузке, наша воспитательница, Сталина Ивановна, ― кивнула она на моложавую женщину у таблички нашего отряда. ― Та, что рядом с ней, ― Лариса Семёновна, пионервожатая у девочек, а рядом, тёмненькая с причёской каре, ― ваша пионервожатая, Ирина Николаевна. Она после первого курса пединститута.

И когда только успела всё узнать? Я удивился и недовольно поморщился: обычно в первом и втором отрядах у мальчишек пионервожатый ― парень.

– Что такое причёска каре? ― поинтересовался я у Пироговой.

– То, что у неё на голове, не понятно? ― удивилась она и похвалилась: ― А я уже со Сталиной Ивановной познакомилась.

– В честь Сталина?

– О чём ты?

– Сталина Ивановна. В честь Сталина её назвали?

– При чём здесь это? Запомнил, как зовут воспитательницу? Сходи к ней, отметься. Я на перекличке сказала, что ты отошёл ненадолго.

Я протянул Пироговой конфеты ― для неё и её подруг, махнул рукой на её «спасибо» и пошёл отмечаться.

Возле таблички первого отряда стояла Валька Чижикова с соседнего подъезда нашего дома. Мы с ней ровесники, но она в первом отряде, а я во втором. В отряды зачисляют не по возрасту, а в какой класс окончил. Она заходила за мной, чтобы вместе идти на место сбора, но я сказал, выйду попозже.

Оглядывая отъезжающих, я непроизвольно посмотрел на «Ольгу Сергеевну». Она улыбнулась мне, а я смутился и отвёл глаза, подумал: лицо и губы невзрослые, а смотрит серьёзно, детьми командует… Значит, не врёт. Альки Лариной и в эту смену среди ребят нашего отряда и провожающих не было.

Отметившись в списке у воспитательницы, я вернулся к Пироговой и огляделся. Недалеко от нас стояли похожие друг на друга пацан и девчонка. Их отличало только то, что он был в шортах, а она в юбке из того же материала. Пацан выглядел заросшим, а у его сестры, как назвала такую причёску Пирогова, ― короткое каре. Сто процентов, что брат и сестра. В сторонке два пацана пинали друг другу футбольный мяч. Судя по реплике, у одного из них кличка «Решка». Среди ребят, как апельсин на снегу, выделялся рыжеволосый мальчишка с физиономией, усыпанной веснушками. Как нам в отряде без рыжего?

Откуда-то выплыла мать одноклассницы, Таньки Филипповой. Я слишком поздно увидел её, чтобы затеряться в толпе. Она уже заметила меня и подошла. Ну почему мамкам можно заходить, когда у пацанов медосмотр перед пионерским лагерем, отцы же к девчонкам не заходят! Я стушевался и захотел растаять сахаром в чае.

– Лёша, здравствуй.

– Здравствуйте, ― чувствуя, что покраснел, поздоровался я.

– Лёша, ты мне обещал. Я на тебя надеюсь.

– Хорошо. Не беспокойтесь. В его отряде все в первый раз.

– Ну всё-таки… Верочка, ты тоже в пионерлагерь? ― заметила она Пирогову.

– Здравствуйте.

– Вы уж присмотрите за Сашей. Он первый раз в пионерлагерь едет.

– Не беспокойтесь. В обиду не дадим, ― заверил я.

– Что это она? ― спросила Пирогова, провожая взглядом мать нашей одноклассницы.

– Брат Филипповой в пятом отряде. В няньки нас назначила, ― объяснил я.

Неожиданно из толпы, словно черт из табакерки, вынырнул Игорь Хохлов. Он без пионерского галстука, в застиранной майке, сатиновых шароварах и поношенной тюбетейке на затылке. Пирогова, чтобы не мешать нам, отошла к подружкам.

– Печенька, привет! ― поздоровался он и громко выдохнул: ― Фу-х, думал, не успеем. Сестру провожал. Она в четвёртом отряде будет. Пирогова тоже едет? ― кивнул он в сторону Верки.

– Ну да, ― подтвердил я.