Там же, на рынке, среди блуждающего народа увидел Таньку Мо́дель с какой-то девчонкой. Модель ― это фамилия. Ударение на первый слог, как у фамилии Но́бель. О Нобелевской премии все слышали. Отец Таньки родом из поволжских немцев, фронтовик, орденоносец, начальник нашей железнодорожной станции. Фельдмаршал вермахта Отто Мо́дель и близко ему не родственник. А мама у Таньки, Мария Александровна, ― русская.

Откуда я знаю Таньку? Ответ прост, как на дважды два: сколько себя помню, столько и знаю, точнее, намного раньше знаю, чем помню. Наши отцы друзья детства, и дружат семьями. Танька ― она и есть Танька, своя в доску. Росли вместе. Мы часто болтаем по телефону ― отцам положены служебные, вот и пользуемся. Учится она в другой школе.

Я предположил, что она подружку в пионерский лагерь провожает. Это и ёжу понятно. Сама в модельных туфельках и модном сарафанчике, а её подружка в кремовой юбке и белой блузке, в пионерском галстуке и с чемоданчиком-балеткой в руках. Я усмехнулся над собой: надо же, Шерлок Холмс нашёлся… с методом анализа и дедукции.

Подружка Таньки вбежала по ступенькам крыльца в промтоварный магазин. Я подошёл поздороваться.

– Привет!

– О, Лёшка, салют! В лагерь? ― спросила она и легонько толкнула меня ладошкой в плечо.

Вот что у неё за привычка толкаться? Я усмехнулся и подтвердил:

– Точно. В лагерь. Точнее, в ссылку. А ты что не едешь?

– Во вторую смену путёвка. В последний раз. На следующий год ― экзамены!

Я поморщился. Вот обязательно нужно подчеркнуть, что она в восьмой перешла, а я только в седьмой.

– Держи, ― протянул ей конфету. ― С тобой девчонка была. В лагерь провожаешь?

– Что, познакомиться хочешь? Могу познакомить.

Я отрицательно покачал головой и, стараясь скрыть смущение, спросил:

– Она в каком отряде будет?

Танька запихала конфету в рот, облизнула губы и улыбнулась ехидно.

– В третьем.

– Шутить изволите? В первом, наверное. Или во втором? А как её зовут?

– Что ты у меня, у неё и спроси, ― с конфетой за щекой предложила она и посмотрела за моё плечо.

– Ольга Сергеевна, ― услышал я голос за спиной и оглянулся.

На меня с улыбкой смотрела девчонка, что была с Танькой. Синие глаза на уровне моих глаз, ресницы пушистые, аккуратно подстриженная до бровей чёлка, «конский хвостик» ― так, кажется, называется такая причёска. Куда там, «Ольга Сергеевна»! ― усмехнулся я и, взглянув на Таньку, предположил:

– Первый отряд?

– Третий. Оля пионервожатой едет.

– Ты ― пионервожатой? Чего врать-то? ― с улыбой взгляну я на девчонку и протянул ей конфету.

Не выглядела она старше Таньки. Ну, может быть, чуть-чуть… Что-что, а возраст ровесников я могу определить с точностью плюс-минус один год.

– Точно тебе говорю! ― подтвердила Танька.

Я не сразу заметил на груди у девчонки комсомольский значок, а теперь увидел. Растерянно посмотрел на Таньку. Хотя, комсомольский значок ещё ничего не значит. В первом отряде некоторые ребята носят и пионерский галстук, и комсомольский значок. Те, которых приняли в комсомол в седьмом классе. Принимают с четырнадцати. Не всех, конечно, а только активистов, отличников. По два-три человека из класса.

– Точно-точно, пионервожатой! Оля уже на второй курс педучилища перешла! Это у неё производственная практика, ― видя моё сомнение, подтвердила Танька.

Я подумал, неужели и в правду пионервожатой? ― и смутился.

– А тебя как звать? ― спросила девчонка, назвавшая себя Ольгой Сергеевной, и улыбнулась насмешливо.

Я не знал, как быть… Она намного старше? Ответил с запинкой:

– М… м… м… Лёша… Алёша… Алексей…

– Как-как, «Лёша-Алёша-Алексей»? ― с притворным удивлением спросила Танькина подружка и рассмеялась. ― Спасибо за конфету. Смешной ты, «Лёша-Алёша-Алексей», забавный.