Только чего он рожу кривит, я не поняла?

— Фдуй, — сердито слюнявлю наволочку, чтоб не рассиживался на моей кровати. Как и всякая нормальная женщина я на дух не выношу, когда мне так откровенно не рады.

— Вдуй? — Зрачки его восхитительно бесстыжих глаз расширяются. — Слушай, Обломова… Без обид только. Ты сейчас жуть какая чумазая.

— Ф-дуй! — выхожу из себя, потому что внятно опять не получается, а Паша то ли тупит как старый пентиум, то ли угорает.

Сдуй. Сдрысни с кровати, идиота кусок! Неужели сложно понять?!

— Ух, настырная какая! — азартно и с явным одобрением придвигается Огнев. — Давай-ка сначала умоем тебя. У меня как раз банька натоплена. Отпарю тебя как боженька.

— Ишшеваешься?!

— Минуточку… — Паша, наконец-то, соображает дёрнуть за край наволочки и освободить мне рот.

— Ты что творишь?! Чистоплюй хренов… — мне и дальше есть что сказать. Возможности нет. Огнев попросту возвращает кляп на место. Такой же грубиян, как я его запомнила.

— Пардон, так намного лучше... Уж лучше молча трахай меня, чем словами мой мозг. Ну, то есть продолжай быть деликатной в общении. На чём мы остановились? Ах да. Что я творю... Так-то я здесь на правах сторожевого пса. На твои сахарные косточки не замахиваюсь, но от тарелки наваристого борща не откажусь. Имей в виду, когда соберёшься стряпать. Кстати, — вдруг напрягается он. — Где твой мужик?

— У? — только и получается промычать.

Мы обмениваемся взглядами взаимной подозрительности. Паша поднимает с пола топор и перекладывает себе на колени. Как будто бы невзначай касается мизинцем моего бедра. Парад переживаний — а вдруг сосед кукухой тронулся — идёт на второй круг.

Я показываю глазами вниз, обозначая готовность к мирным переговорам. С буйными скандалить себе дороже.

И только в очередной раз избавляюсь от наволочки, как из кухни раздаётся инфернальный хохот.

На предплечьях Огнева выступают мурашки.

Ха! Я-то к повадкам своего Яшки привыкшая. Для меня всё логично — чайник закипел, мой Соловей-разбойник проснулся и давай стращать врага объёмом лёгких. Тут ещё важно понимать, что смех у какаду в точности совпадает с криками человека, которого пытают.

Огнев моментально подрывается на кухню. Я — за ним.

Шестое чувство кричит, что встреча Яшки, неподготовленной психики и топора в одном помещении, может закончиться летальным исходом. Причём необязательно для попугая.

— Где мои деньги, тупица?! — с вызовом таращится на незнакомца мой птиц.

— В… порнозвезде, — в последний момент смягчает рифму мой сосед матершинник и светит мне в лицо фонариком. — Так ты одна приехала?

Что-то вкрадчивое в его интонациях меня настораживает.

— Почему одна? С защитником. — Бочком протискиваюсь ближе к клетке. — Дверцу открою и выскочишь отсюда как Прометей.

Огнев, видимо, уже отошёл от первого шока и теперь позволяет себе похабную ухмылку.

— Голенький?

— Без печени, — безжалостно отсекаю попытку флирта.

— Пока-пока! — веско припечатывает Яшка, сверкая на гостя чёрными глазами.

— Только сначала руки мне развяжи. — Поворачиваюсь к Огневу спиной. Тот факт, что он оставил топор в углу, вселяет надежду на его адекватность.

Правда возится он чего-то долго, будто не сам завязывал. Дышит на меня так выразительно, как Дёма в наши лучшие дни не дышал.

Чего это он опять задумал, безбожник?..

— Замёрзла? — Паша медленно проводит горячими пальцами от моих запястий до самых плеч.

— Чай сейчас заварю и согреюсь, — сразу нахохливаюсь, усмотрев в вопросе попытку навязать мне комплекс согревающих упражнений. Парных, ага. Обычно с этого вопроса всё стыдное и начинается…

Чумазая? Вот и нечего ко мне лапы тянуть!