— Пороть буду.

Ей-богу, теперь на обещания мужчин меня сразить, не грех загадочно отшучиваться, что в своей жизни я повидала всё. И даже больше…

3. Глава третья, где появляются «дерзкие парни с заточками»

Павел

Ничто так не расслабляет после тяжёлого дня, как хорошо затопленная баня и банка нефильтрованного пива, дожидающаяся меня в холодильнике. Жара стоит ядерная! Чтобы жизнь окончательно удалась, не хватает только сочной красавицы с берёзовым веником.

Может, зря я вдову участкового отказался утешить? Девка она видная, румяная, смешливая, а пироги какие печёт! Разве не за этим я бросил офис и перебрался в деревню? За простым человеческим счастьем и женщиной, готовой пойти за мной в огонь и в воду.

Я давно заметил, деревенский загар столичным штучкам не подходит. Знакомые красотки охотно вызывались составить мне компанию куда-нибудь на Гоа или в Таиланд. Там солнце насыщеннее. Это легко доказывают сотни равномерно-шоколадных жоп на снимках в соцсетях.

И всё.

Никаких дальше порывов проведать, как ты там лежишь с бронхитом. Шевелишься ещё, не сдох?

А Василиса добрая, простая как три рубля и смачная, есть за что ухватить! Что немаловажно, она сама меня активно клеит. Даже навязчиво, если на то пошло. Одна неприятность сводит мой пыл на нет. Духи её проклятые! Рядом встанешь — дышать невозможно! Они как эклеры с нафталином — противны человеческой природе. Не могу рядом стоять дольше пяти минут.

Так и живу, спрос на меня в деревне бешеный, хоть гарем заводи! Всё у меня есть: дом современный со всеми удобствами, доходное дело, машина крутая. А пару для жизни найти не могу. Всё есть, ага. Кроме счастья.

Когда прижмёт, захаживаю в Верхние Озерки к местной ведьме. Зачётная во всех смыслах девка. Живёт одна у болот, болтает мало, умеет много. Хоть завтра женился бы! Да только свободу любит.

Радуйся, говорит. Берегут ведьмы тех, кто им понравился, от самих себя.

Вот и парюсь один-одинёшенек. Радуюсь.

В предбаннике беру полотенце, обматываю бёдра и выхожу на порог. Ливень бьёт льдом по распаренной коже. Эх, хорошо!

Краем уха улавливаю шум за забором. Не успеваю толком прислушаться, а оно как завопит!

— Яшка, где деньги?! Где мои деньги, тупица?!

Главное, голос прокуренный какой-то, синтетический. Как у зэка.

— Да тихо ты! Тихо, всех собак перебудишь, — второй, наоборот, звучит пискляво, заискивающе.

Вон он — задохлик в кепке и спортивном костюме, крутится у калитки почившей тёть Нюры. Молния всего на миг освещает округу, не даёт рассмотреть, что он там такое тяжёлое тащит, накрытое тряпкой?

Никак телевизор выносят?

Ну точно. Грабят! Уголовник и его шестёрка. Сейчас дождь следы размоет, потом ищи-свищи. И участковый в грязь пока доедет, они всё добро к хренам унесут!

Я быстро натягиваю штаны, накидываю куртку и забегаю в дом. Безоружным на рожон лезть тупо. Ружья у меня тоже нет. За неимением выбора хватаю топор.

Вечер заиграл остросюжетными красками. Я не знаю точно, сколько их и чем вооружены, поэтому фонарик не включаю. Свет у бабы Нюры отключен от щитка, это тоже играет мне на руку. Делаю ставку на эффект внезапности.

А вот и очертания машины. Оставили подальше, чтобы не шуметь. Ушлые ворюги, наверняка дерзкие парни с заточками.

Дверь в дом нараспашку. Ненадолго зависаю, разглядывая грязные кроссовки сразу за порогом. На вид какой-то детский размер. Сняли, чтобы не оставлять следов? А почему тогда только одна пара? Других отпечатков подошв на половицах не видно.

Немного напрягает, что главный бродит вокруг дома. Ставлю посреди коридора пустое ведро. Налетит — услышу.

Шестёрка его — вот он, роется в шкафу. Хиленький, совсем пацанёнок. Я думал, деньги ищет, а нет. Бельё постельное гребёт! Крохобор.