– Почему Анна выбрала тебя?

Морель усмехнулся.

– Потому что я чертовски талантлив. Завидуешь?

Жан хмыкнул.

– О, да. Но подумай логически. Если ей нужна была просто книга – она могла нанять кого угодно. А она пришла к тебе.

– Может, она фанатка моего творчества. Или ей нужно было имя, чтобы привлечь внимание.

– Фанатка? – Жан криво усмехнулся. – Щедрый гонорар для поклонницы, не находишь?

Морель отодвинул бокал.

– Сумма действительно вышла… солидная. Но я не против.

– А может, стоило бы быть против? Иногда такие суммы – не благодарность. А плата за молчание или за участие. В том, чего ты не понимаешь.

Пьер нахмурился. – Ты драматизируешь.

– А ты хоть раз задумался, зачем ей эта книга? Почему ей так важно прописать мучительную смерть отчима?

– Символическая расправа. Психологическая отработка обиды. Обычное дело.

Жан покачал головой.

– Не думаю. Ты правда не чувствуешь, что это не про литературу?

Пьер подался вперёд.

– А если чувствую? Что тогда?

– Тогда задай себе вопрос: ты автор? Или пешка?

Морель попытался улыбнуться, но уже без прежней уверенности.

– Жан, ты ведь тоже часто идёшь на риск, берясь за дела. Это тебя останавливает?

– Нет. Но я всегда думаю на два шага вперёд. А ты?

Пьер задумался.

– Знаешь… теперь, когда ты сказал…

– Что?

– У Анны есть один… приятель. Эрих Мильке.

– Кто он?

– Представился её доверенным лицом. Приходил ко мне в офис, рассказывал о Нилине.

Жан напрягся.

– Опиши его.

– Высокий, худощавый, спортивный. По-французски говорил с акцентом. Немец или австриец.

– Вёл себя как бизнесмен?

– Скорее как профи. Только непонятно – в чём. Холодный, точный. Цепкий. От его взгляда у меня мурашки пошли.

– Типичный хищник, – тихо сказал Жан.

– Похоже.

– И он пришёл от имени Анны?

– Да. Сказал, что она улетела в Лондон.

Жан на секунду задумался, барабаня пальцами по бокалу.

– Значит, он либо посредник. Либо… и есть настоящий заказчик.

Пьер замер.

– Ты думаешь, я уже в игре?

– Я думаю, ты уже глубоко внутри. Вопрос – кто кукловод.

– У меня есть его номер, – Пьер достал телефон. – Скину тебе контакт.

– Хорошо. Пока не отвечай ни Анне, ни ему. Хотя бы пару дней.

Морель кивнул, неуверенно.

– Ты правда думаешь, что всё это… не про книгу?

Жан закончил вино.

– Думаю, ты вписался туда, где финал пишут не авторы.

А владельцы перстней.

Ресторан постепенно наполнялся людьми, но для Мореля и Пуатье шум вокруг стал лишь фоном. Их беседа уже давно вышла за рамки просто дружеской – разговор приобретал оттенок настоящего расследования.

Жан внезапно пристально посмотрел на Пьера.

– Есть ещё вопрос, который не даёт мне покоя, – медленно произнёс он.

– Какой? – Морель сделал глоток вина, но на этот раз без привычной расслабленности.

Жан чуть наклонился вперёд и почти шёпотом спросил:

– Почему Нилин скрывал свою падчерицу?

– В каком смысле? – нахмурился Пьер.

– В самом прямом. До недавнего времени о существовании Анны Векерле почти никто не знал. Ни в деловых кругах, ни в прессе, ни даже среди его ближайшего окружения. Все и сейчас считают наследниками его дочь, внука… Поговаривали о любовнице. Но об Анне – ни слова.

– Ну… Может, он просто не хотел, чтобы её имя было на слуху?

– Логично, если бы он хотел её защитить. – Жан сделал паузу. – Но если всё наоборот? Если он намеренно держал её в тени для каких-то тёмных дел?

Морель молчал. Голова отказывалась мыслить логически. В отличие от Жана, он не умел так чётко выстраивать гипотезы. В его сознании сразу рождались десятки сюжетов, и, вместо того чтобы отсеивать лишнее, он просто позволял воображению нестись вперёд, запутывая себя ещё больше.

– Ты хочешь сказать, что он не просто не афишировал её, а сознательно скрывал?