Сара шагнула внутрь, огляделась. Ее взгляд скользнул по горам коробок, криво заправленной кровати в углу гостиной (пока что единственной мебели, кроме дивана-монстра), и остановился на Генри, который вышел поздороваться.

«Не за что! Если что-то нужно – стучи. Или кричи. Стены тут, – она понизила голос до шепота, – как картонные. Услышу». Она подмигнула. «Удачи с коробками! И с Генри!» Сара выскользнула за дверь, оставив после себя легкий шлейф духов и ощущение неожиданного тепла.«Оооо! А это кто у нас?» – воскликнула Сара, опускаясь на корточки. «Это Генри. Наш… постоянный резидент. Достался в наследство от прошлого жильца, похоже». «Привет, Генри!» – Сара почесала кота за ухом. Генри немедленно ответил мурлыканьем турбины. «Он прелесть! Какой пушистик! Значит, ты теперь кошатник, Джейк? Это важно знать». «Видимо, да, – улыбнулся Джейк. – Я еще не совсем в курсе всех его требований к обслуживанию». «О, они тебе быстро станут известны, – засмеялась Сара, поднимаясь. – Ладно, не буду мешать. Вижу, у тебя дел по горло. Просто хотела поприветствовать и вручить символ добрососедства в виде углеводов». Она показала на пирог. «Надеюсь, тебе понравится. Моя бабушкин рецепт». «Выглядит и пахнет потрясающе, – искренне сказал Джейк. – Спасибо еще раз, Сара. Очень мило с твоей стороны».

Джейк закрыл дверь, поставил пирог на единственную свободную поверхность – крышку коробки «Кухня? Мб сантехника» – и прислонился к стене. Генри сел рядом и уставился на пирог.

«Ну что, Генри, – произнес Джейк, глядя на кота, на коробки, на пирог и на кривую кровать. – Вот мы и дома».

Он медленно опустился на пол, прислонившись спиной к дивану-монстру. Усталость накрыла его волной – приятной, тяжелой. Солнечный луч, пробивавшийся сквозь пыльное окно, поймал кружащиеся в воздухе частички пыли. Генри устроился у него на коленях, мурлыча свою кошачью песню. Запах яблочного пирога смешивался с запахом свежей краски и старого дерева. Из-за стены, от Сары, донеслись приглушенные звуки музыки – что-то бодрое, с гитарой. А сверху, с третьего этажа, снова началась та самая странная, ритмичная, чуть тревожная электронная музыка. Бум… ц-ц-ц… бум-бум…

Джейк закрыл глаза. В голове проносились обрывки дня: скрип грузовика, вопли Эвана, зеленые глаза в шкафу, яростный взгляд мистера Хиггинса, теплая улыбка Сары и этот дурацкий, бесконечный диван.

«Новая жизнь, ага, – пробормотал он, поглаживая Генри по теплой спине. – Начинается». И, несмотря на усталость, горы коробок и таинственную коробку в кладовке, впервые за долгое время на душе у Джейка стало как-то… спокойно. Пусть хаотично, пусть странно, но это было его место. Его начало.

Генри урчал. Музыка сверху набирала обороты. Джейк уснул прямо там, на полу, под аккомпанемент нового мира.

Солнечный луч, упорно пробивавшийся сквозь щель в занавеске, упал прямиком на лицо Джейка. Он застонал, пытаясь пошевелиться. Каждая мышца в его теле кричала о предательстве. Спать на полу, прислонившись к дивану-монстру, с котом на груди – романтично только в кино. В реальности это означало одеревеневшую шею, ноющую спину и онемевшую руку, на которой мирно посапывал Генри.

«Доброе утро, тигр, – пробормотал Джейк, осторожно высвобождая конечность. – Надеюсь, тебе снились мышиные фрикасе». Генри открыл один глаз, брезгливо посмотрел на него и, потянувшись, спрыгнул, направляясь к миске, которая пока что была пуста и стояла на коробке с надписью «ХЗ».

Джейк встал, издав звук, похожий на треск старых досок. Новый день. Новая жизнь. И новая проблема: деньги. Они таяли быстрее мороженого под техасским солнцем. Пора было искать работу. Срочно.