«Нет, Машина хочет, чтобы человечество не защищалось», – ответил ему рационализм.
Когда небо стало тёмно-лиловым, биолог осознал, что идти дальше не в состоянии. Ни разу они не остановились, ни разу ничего не поели и не выпили – только шли и шли, чтобы не замерзнуть. Подминали ногами то сухую рожь, то подсолнухи, а как-то раз наткнулись на арбуз – только вот, весь уже никакой, чёрный. Над ними первое время взмывали и кричали чайки: витали, а потом возвращались обратно на юг. Теперь стало настолько тепло зимой, что они не покидали южные области – и заметил биолог это только сейчас.
– Юрий Григорьевич, я больше не могу, – тихо произнёс Петя, и педагог сразу же остановился.
– Вот ты, Петрушка! – Он показал рукой в сторону отошедшего за горизонт моря. – Смотри, сколько прошёл! Я бы так не смог, – дополнил биолог. – В твоём возрасте, конечно.
Он почувствовал, как больно от улыбки потрескались губы.
Пятиклассник не ответил. При первой же возможности школьник присел на колени, а потом, повинуясь силе притяжения, перевернулся на спину. Сырая земля уже не казалась такой холодной, а бугорки, с небрежно осыпавшимся зверобоем, стали мягче любого пухового одеяла.
– Как хорошо, Юрий Григорьевич, – тихо сказал мальчик, не двигаясь, но теперь счастливо улыбаясь. – Так бы и не вставал уже никуда, Вы просто не представляете, как же хорошо!
Лицо у преподавателя стало печальным. Глаза у мужчины повлажнели, и смотреть на ученика он больше не мог. Лишь спустя несколько минут, которые просто стоял, повернув голову к закату, наконец ответил:
– Да, действительно хорошо, Петя. – Он вздохнул в ладони и стал их растирать. – Но ночью будет очень холодно, так что сейчас замотаешься в плед, а когда совсем замёрзнешь – буди, я свой отдам.
– Так мы тут ночевать останемся? – Школьник был не в силах поднятся, но вести разговор не отказался.
– Да. Я тебе завтра объясню, почему. – Учитель снял тяжелый рюкзак на землю. – Давай быстро съедим чего, и сразу спать.
– А костёр?
– Без костров. Не хочу, чтобы нас заметили.
Пятиклассник снова помрачнел и поднял глаза к небу.