Попрощавшись с Оки, они двинулись в путь. Третий раз Петрович следовал за Светлячком, но теперь всё было по-другому. Он не бежал, а шёл размеренным и быстрым шагом, дышать было легко, усталости не ощущалось, и как-то незаметно появилась ясность в мыслях. Петрович вспомнил тот вопрос, который чуть было не стал последним в его жизни, и задал его ещё раз, конечно, немного изменив:

– Охотники сделали вам много плохого?

– О да! Поэтому нас, Гонцов, и послали за вами, Добрыми Людьми. На Великом Совете было решено, что, раз своими силами нам не справиться, мы должны призвать вас на помощь.

– Как давно пришли в ваш мир Охотники? И сколько их? – вопросы Петровича становились всё более конкретными.

– Они пришли около шести лет назад, их шестеро. Ух ты, какое совпадение! Шесть и шесть – ведь это не случайно! Наверное, это значит, что действительно пора с ними разделаться, а, Петрович?

Конечно, они странно выглядели вместе под этим проливным дождём: болтливый и оттого выглядящий легкомысленным огонёк Тир и серьёзный, задающий дельные вопросы и всё время о чём-то думающий, не погодам взрослый, хотя и худенький мальчик со странным именем Петрович.

***

Первые воспоминания Петровича были очень чёткими. Словно он до этого не видел, а потом кто-то развязал ему глаза, и полился яркий свет.

Петрович помнил себя пятилетним мальчиком (он точно знал, что ему пять лет) в опрятном джинсовом костюмчике на улице большого города. Потом он узнает, что этот город носит название Ростов. Лето, светит горячее южное солнце. У мальчика чистая одежда, а вот руки почему-то грязные, он плачет и размазывает слёзы по щекам грязными руками. И вот уже у него не такой аккуратный вид, какой был несколько минут назад. Мальчику одиноко, он точно знает, что у него никого нет на целом свете. Поэтому он и плачет.

Двое детей постарше, мальчик и девочка, подходят к нему, и девочка, приветливо улыбаясь, спрашивает:

– Ты кто? Плачешь почему? Как твоё имя?

– Не знаю, – говорит сквозь слёзы малыш.

– А фамилия как? – спрашивает с ухмылкой мальчишка.

– Не помню, – мальчик перестаёт плакать, горестно вздыхает, но ему приятно, что кто-то интересуется его именем и фамилией, назвать которые он решительно не в состоянии.

– Хоть что-нибудь ты помнишь? – участливо спрашивает девочка. – Как родителей твоих зовут?

– Помню! – малыш искренне рад вспомнить хоть что-нибудь. – Мама – Лиза, а папа – Петя!

– Так ты Петрович, – грубовато смеётся мальчишка. – Будешь Петрович! Классно, Сонь, такой мелкий пацан и – Петрович!

– Не пугай его, Кот, не гогочи так. Малыш, какой ты грязный, – Соня вынимает откуда-то не очень чистый платок и пытается вытереть мальчику лицо. Забота приятна малышу, руки Сони напоминают мамины руки. Мальчик вновь вспоминает, что мамы нет рядом, что он одинок, и начинает всхлипывать.

Компания выглядит странно, и, наверное, поэтому милиционер, появившийся в конце улицы, направляется в её сторону. Ребята сразу замечают это.

– Исчезаем! – командует Кот (он постарше и более деловит). Дети берут малыша за руки и уводят.

Может быть, Петрович и не знает, кто он такой, как его имя и фамилия, но как он стал Петровичем, помнит и точно знает, что мама его – Лиза, а отец – Пётр.

***

Идти было легко и приятно, несмотря на то, что одежда и обувь (разбитые кроссовки) сразу промокли, а струи дождя, ровно, совсем без наклона падающие сверху, заливали глаза, попадали в рот. Дождь был настолько сильным, что ветерок не мог даже наклонить его струи. Деревья обиженно шумели. Идти было странно – так неудобно, словно в речке плывёшь, а всё равно легко. Удивляло только, как это не снесёт крошечного Светлячка каплями дождя. Но, приглядевшись, Петрович увидел, что Тир ловко лавирует между каплями и смело летит вперёд. Первое время Петрович пытался внимательно слушать бойкую болтовню Тира, ведь тот мог сказать много очень важного, например, вспомнить ещё какой-нибудь запрет, неизвестный Петровичу. Но Тир так тараторил, что мальчик больше не мог воспринимать информацию, и его мысли унеслись в сторону от разговора.