Вдруг ему вспомнился тот изнуряюще знойный летний день, когда Соня и Кот нашли его на улице Ростова. Петровичу было очень плохо в тот день, страшно, одиноко, а ребята принесли уверенность, веселье, даже вернули ему имя, ведь так плохо жить без имени. Помянув в мыслях Кота, Петрович привычно перекрестился и пробормотал «царствие ему небесное». Вот уже три с половиной года прошло с тех пор, как Кот, ставший вместе с Соней его первым и верным другом на улице, умер, простудившись слякотной ростовской зимой.

Шагая по неизвестной стране, Петрович с интересом рассматривал окружающие его предметы. Многое в лесу было очень похоже на то, что привычно в его мире: мальчик видел грибы, лесные цветы, свисающие под тяжёлыми каплями дождя до самой земли ветви деревьев. Но отличия всё-таки бросались в глаза и не давали забыть о том, где он находится: слишком крупными каплями падал неуёмный дождь, да и грибы были слишком большими, а листья деревьев напоминали то экзотические папоротники, то потрёпанные листочки старых книг.

Когда лес закончился, уже занимался рассвет. Светлячок и мальчик остановились на опушке.

– Подожди здесь, постой немного за этим деревом, – непривычно тихо сказал Тир и вдруг исчез куда-то. Мальчик не сразу понял, что он не видит Светлячка потому, что его огонёк не светит больше в неярком свете дождливого утра. Петрович прислушался. Его ещё во время путешествия по лесу удивило то, что не слышно было никаких звуков, кроме шума льющейся воды. Не чирикали, не щебетали и не каркали хоть какие-нибудь птицы, только деревья чуть слышно шелестели, мягко о чём-то переговариваясь.

Гонец появился минут через пятнадцать.

– Всё тихо вроде. Идём. Что хорошо в поведении Охотников, так это то, что об их появлении всегда все знают. Они громко разговаривают, поют песни, спорят, ну, ещё что-нибудь делают. В общем, их здесь не было последние два дня: никто их не видел. Так что идём, Петрович, нам повезло.

Странная парочка двинулась дальше по Чудесной стране. Петрович вдруг поймал себя на мысли, что ему нравится. Да, да! Нравится вот так идти неизвестно куда вслед за Светлячком по новому, неизведанному миру, куда он таким чудесным образом попал несколько часов назад, где ходят опасные и страшные Охотники, где разговаривают деревья и не переставая идёт дождь. Нравится! Петрович улыбнулся. Он подумал, что в книге мальчик на его месте уже давно подумал бы, что происходящее – это сон, и попросил бы кого-нибудь ущипнуть себя. В книгах всегда так. А он верит. Это не сон, сны такими не бывают. Это его судьба, то, чего ждал, живя шесть лет на грязных ростовских улицах, отогреваясь возле труб в подвалах, играя в карты, воруя, читая и сочиняя свои странные стихи:

Это стихотворение пришло к Петровичу года два назад.

Теперь путь лежал по полю, на котором ровными рядами росли какие-то диковинные растения. Вот такого-то Петрович точно не видел в своём мире. Растения напоминали гигантские, едва завязавшиеся кочаны капусты, высотой с мальчика, а по размаху листьев просто огромные. Сходство с капустой усиливал цвет растений – бледно-зелёный. Вот только не все «кочаны» были свежими и сочными. Встречались кривобокие какие-то, подпорченные и даже сгнившие.

– Что это? – спросил мальчик Тира. – Капуста такая большая, что ли?

– Да нет, это великанские цветы – нектарины, – ответ Светлячка прозвучал обыденно. – Великаны их всегда на этом поле выращивают. Здесь земля хорошая. Они их сажают, ухаживают за ними, собирают нектар огромными бочками и всё время до нового урожая этот нектар едят. Ну, сок из него делают, конфеты, ещё там что-то… А цветы они выпалывают до того, как те оживут и заговорят. Они всегда успевают, молодцы. Ведь если опоздать, то как потом говорящее растение выполоть? Пришлось бы оставлять и искать новое место для посадки…