Та была строга:

– Только, смотри, чтоб мне опять тебя за уши не драть…

И, сама быстро чмокнув его, даже не позволив в плотную к себе подойти, со словами: «То—то же племянничек», выпорхнула за дверь.

– И не зови меня «племянником»! – крикнул вдогонку Петр.

И услышал ее удаляющийся голос:

– Да, государь, Ваше Величество, простите мне мою дерзость…

– Лиза!!! – укоризненно бросил он в сторону двери и повернулся к сестре.

– Я так рад тебе, Наташа! Я так скучаю без вас с Лизой! Почему вы не со мной живете! – воскликнул Петр.

– У Данилыча спроси. Я тоже тоскую без тебя, очень—очень. Ведь мы всегда вместе были, всегда одни…

– Нет, ну Лиза к нам постоянно приходила. – не вполне согласился брат.

– Тогда почти одни… – настаивала на своей версии Наталья.

Она при каждом удобном случае старалась подчеркнуть особую близость своего родства и своей судьбы с братом.

– Ты—то ещё счастливее меня, Наташа. Ты с Лизой живёшь. А я – с Цербером, да его семейством… – пожаловался тот.

Наталью разобрала обида, которую она не замедлила выплеснуть:

– Петруша, вот я к тебе пришла, а ты все Лиза, Лиза…

Петр был настолько поглощен Елизаветой, что не только не вслушался в то, что сказала ему сестра, но даже взора своего не был в состоянии отвести от двери, за которой скрылась его «мечта», поэтому ответил невпопад.

– Я, Наташа, сейчас, пока ты не пришла, предложил ей быть моей женой.

Наталью, как громом поразило. С одной стороны, ей сразу многое стало ясно в поведении брата в последнее время. «Он влюблен в Елизавету, как я раньше не догадывалась! Как он—то мне ничего не говорил. Хотя будто? Не догадывалась? Видела, видела!!! Только не хотела осознавать, не хотела допускать… Да и его, что ж винить, ведь сколько раз он давал мне понять, только я не хотела услышать, что он мне говорит, будто так можно было что—то исправить или что—то отвести… Да, да он не виноват, это она все! Как не стыдно маленьких увлекать! Нет, нет, опять, княжна, ты не права, хочешь свалить на кого—то вину!..» – быстро проносилось в голове у Наталии, а сама медленно произносила:

– Боже! Ведь у тебя есть невеста!

– Ах, Наташенька, друг мой, не напоминай! Я так мучаюсь, что и сказать не могу. Ты знаешь, ведь я совсем не люблю княжну Марию. Вернее, раньше совсем не любил… – решив быть искренним с сестрой, Петр уже ни в чем не запирался, не мог он больше сдерживать себя, ему необходимо было выговориться.

– А теперь? – по—прежнему непослушным языком выговорила сестра.

– Теперь, страшно сказать, я совсем – совсем её терпеть не могу и её, и её отца, и всех Меншиковых, – услышала она ответ.

– Господи! Петруша, как быть!

Свой вопрос Наталья обращала и к себе.

– Не знаю, – продолжал Петр. – Только взгляну на неё, мне сразу светлейший вспоминается. Честно говоря, я его боюсь, не умею с ним, робею. Последние дни он просто замучил меня своими уроками. Посмотри, какая погода славная, погулять хочется, по Неве покататься…

– Потерпи немного, – едва шевеля непослушными губами, автоматически реагировала сестра. – Уедем в Петергоф, он – в свой Ранбов, и будет у нас больше свободы…

Петр был готов схватиться за любую соломинку, и охотно пустился мечтать:

– Там мы вместе будем… и Лиза. С ней так хорошо.

– Петя, а что Лиза на твое предложение ответила?

– Ты, Наташа, давеча, верно говорила – она смеётся надо мной. Я для неё – мальчик. Ей, видно, со мной скучно. Ушла. Ей с Бутурлиным интереснее.

– Бутурлин? Да, Бутурлин ей будто нравится. – задумчиво произнесла Наталья, не зная, правильный ли делает шаг.

– Не допущу, не вынесу! Я уничтожу Бутурлина! Сошлю! Не позволю над собой глумиться! – разошелся Петр.