По правде говоря, жилплощадь эта, а вернее квартира, была Лехина. А хохлушка Алеся приехала из карпатской деревеньки. Благодаря провинциальной настырности, смазливой мордахе, выдающемуся бюсту, крупным подвижным ягодинам, а главное, редкой даже для пэтэушницы сексуальной сговорчивости она умудрилась поступить в Петродворцовое реставрационное ПТУ.

ПТУ считалось престижным, попасть туда было нелегко, закончить еще труднее, потому что большая часть выпускников, отработав положенный после училища срок, поступали в знаменитую Муху, так что ПТУ это было чем-то вроде кузницы кадров для престижного вуза.

Хохлушка Алеся благополучно переходила с курса на курс, все свободное время посвящая поискам будущего мужа. Требование к потенциальному спутнику жизни было одно, но, как выяснилось, трудно выполнимое – чтобы он имел ленинградскую прописку и нормальную жилплощадь.

Леха познакомился с ней на танцах, или, говоря по-модному, на дискотеке, которую устраивали каждое воскресенье в клубе училища. Собственно, он каждое воскресенье знакомился на дискотеке с какой-нибудь девушкой, но одни оказывались слишком неуступчивыми, другие, наоборот, были откровенными потаскушками, охотно отправлявшимися в кусты после первого же танца.

Леха же в душе стремился к созданию крепкой семьи и, стало быть, ему была нужна жена, соответствующая положению будущего офицера. Но время шло, уже и выпуск был не за горами, а девушки, достойной его руки и сердца все не попадалось. Петродворец – городок небольшой, и на танцы приходили одни и те же кандидатки в офицерские жены, поэтому, когда появилась Алеся, общее внимание оказалось приковано к ней.

Братья-курсанты, зная Лехин нокаутирующий удар справа, остерегались вставать у него на пути, и новенькая сразу перешла в полную его собственность.

Хохлушка сразу покорила Кастета легким характером и огромным крепким бюстом.

– Почему ты лифчик не носишь? – спросил он ее как-то.

– А он мне нужен? – удивилась Алеся.

А еще она покорила его счастливым визгом, которым оглашала лесопосадки во время актов любви.

Сам же он покорил дивчину постоянной ленинградской пропиской и большой квартирой в центре города. Что же касается размеров члена, чему Алеся всегда придавала большое значение, так видала она и побольше и покрепче, но на привязи-то, так ей думалось, ее никто держать не будет и в питерской квартире закрывать на ключ не станет, а там, бог даст, отправят Лешеньку служить в какой-нибудь Клоподавск, а она останется одна, с квартирой и пропиской, и уж тогда...

Алеся давно решила, что никуда вслед за мужем не поедет, разве что в ГДР, в ГДРе можно и без члена потерпеть, некоторое время, конечно.

Когда до выпуска и лейтенантских погон оставались уже считанные дни, она объявила будущему офицеру Советской Армии, что беременна, естественно от него (как ты мог подумать другое?) и если он, Леша Костюков – порядочный человек и, главное, не хочет неприятностей перед самым выпуском, то должен немедля жениться на ней, Алесе Подопригора, и они вместе войдут в будущую его офицерскую жизнь крепкой советской семьей, к тому же с почти готовым ребенком, что будет, несомненно, учтено командованием училища при распределении выпускников.

Леша был порядочный человек, неприятностей не хотел и все плюсы семейной жизни хорошо себе представлял, а о минусах старался не думать. В тот же день они подали заявление в загс и сразу после выпуска сыграли свадьбу.

Дальше все пошло не так, как планировал Леха.

Беременность оказалось ложной (ну, бывает так, понимаешь?).

После необременительной службы в сборной олимпийского резерва, заключавшейся в усиленных тренировках и участии в соревнованиях не слишком крупного масштаба, Лешу из сборной отчислили. Причины, как в армии принято, не объяснили, но Кастет и сам все прекрасно понимал – средневесов его класса было много, годы шли, и шансов попасть в основу сборной у него уже не было, а подрастал перспективный молодняк, который требовалось обкатывать на международных рингах, поэтому «старичков» постепенно отчисляли. Так отчислили и Лешу Костюкова.