– Эдмун! – появилась на крыльце Элеонор. Все такая же красивая, как всегда в безупречном наряде модного фасона. Рукава светло-желтого платья – фонариком, на пышной юбке симметричные складки и искусные кружева по подолу. В прическе вьется диадема из золотистых камней. Южанка. Вот, что изменилось в ней. Как и мечтала, она превратилась в южанку. Исчезли цвета моря. – Почему ты так долго не появлялся? Мы решили, ты забыл о нас, посчитал недостойными твоего общества.

– Ну что ты, Элеонор, – не приближался к ней слишком близко. Помнил, в отличие от мужа и дочки, она всегда держалась на расстоянии. – Я просто гостил у родителей.

– Наверное, только в драконьем мире гостить можно несколько лет. По нашим меркам, это означало бы загоститься, – рассмеялась Элеонор. – Аллен будет очень рад твоему возвращению. Муж часто о тебе вспоминает. Только он сейчас в гарнизоне по служебным делам. Ты можешь застать его там или зайти попозже.

– Хорошо, Элеонор. Не буду отвлекать командора от важных дел. Позже приду, – не решался спросить о том, о чем хотел услышать, но женщина помогла мне.

– Эдмун, думаю, Маришка тоже обрадуется.

– Она живет теперь у мужа?

– Ну вот, забыл нас и ничего не знаешь, – вновь рассмеялась Элеонор, заставляя меня занервничать. – Свадьбу перенесли. Ты как раз вовремя вернулся. Маришка точно захочет тебя пригласить.

– Перенесли? Почему?

– Маришка, хвала небесам, на свое восемнадцатилетие не превратилась в морское чудище, но умудрилась заболеть.

– Заболеть? – кольнуло в груди тревогой.

– Да. Слегла от простудной хвори. Никак ее болячка не отпускала. А как оправилась, так у Лирта матушка умерла. Неприлично ведь свадебку играть после отпевания. Но теперь все сроки приличия соблюдены, и через три недели наши молодые наконец смогут обменяться кольцами. Не терпится им.

– Не терпится?

– А ты как думаешь? Молодость… Любовь… Лирт столько лет нашу девочку ждал, ни на кого другого и не глядел больше, хотя сам красавец, и девушки-то с ним заигрывают.

– Ладно. Я пойду, Элеонор, – брала меня досада.

– Если хочешь увидеть Маришку, она в местной библиотеке, – не подозревала Элеонор о том, что не стоило мне этого говорить. Я бы улетел и не возвращался, но местная библиотека располагалась на улице за поворотом. Так близко. – Она ведь, пока тебя не было, семинарию для девочек окончила, – добавила жена Аллена. – Привыкла в библиотеке время проводить.

От книжных стеллажей пахло старинными рукописями, высохшими чернилами, кожаными переплетами и лакированной древесиной.

Теплым летним вечером жители Гелиодора не спешили в тихий библиотечный мир.

Я легко нашел Маришку по запаху. Запаху морской соли и озерной ракушки. За те несколько лет, что прятался, ее запах не изменился. И для меня ничего не изменилось. Она выйдет замуж, родит детей, состарится и умрет, а я испытаю новую сильную эмоцию, испытаю пустоту жизни без нее, и моя чешуя окрасится в новый цвет. Страдание.

Она склонилась над объемистым фолиантом, водила тонким пальчиком по крючковатым строчкам. Непослушные черные прядки густых волос рассыпались по плечам. Нежная кожа казалась бледнее прежнего. Маришка выросла. Превратилась в изящную девушку с женственными формами. В помещении веяло прохладой. Не замерзла ли в тонком иссиня-черном сарафанчике?

Только что увлеченная чтением, она вдруг встрепенулась, оторвала от книги взгляд и тотчас столкнулась с моим.

Мог ли я когда-либо предположить, что меня приворожит взгляд человечки? Мог ли желать, чтобы смертный не отводил от меня своего взора? Нет. Не предполагал и не желал. До тех пор, пока не наткнулся на терпящий бедствие экипаж в буковом лесу.