Мой проступок обсуждала вся школа: учителя негодовали, как же мальчик из хорошей примерной семьи может совершить «такое!», а ученики смеялись во весь голос и подкалывали меня. Поверьте, для юноши с низкой самооценкой находиться в состоянии огромнейшего стыда было сравнимо с адом. Хоть я там не бывал, но на тот момент представлял себе его именно так.

Я не помню, как мне впоследствии удалось справиться с эмоциями и перестать сгорать от стыда, как только я ловил чей-то взгляд. Всё, что спустя годы сохранилось в памяти, – это то, что другие со временем обо всём забыли. Лишь изредка мои товарищи – такие же юные человечки, которые тоже были когда-либо в чём-то не сильно приглядном замечены, – уже по-доброму подкалывали меня. И я смеялся вместе с ними.

***

В школьные годы у меня не было долгих и мучительных рассуждений на тему того, кем я стану, когда вырасту. Я это чётко знал. Дальнобойщиком.

Дальнобойщиком, который всегда из своих поездок привозит много съедобных и несъедобных «ништяков». Батончики Mars и Snickers, напитки Fanta и Sprite, музыкальные центры, видеомагнитофоны и плееры с наикрутейшими на тот момент надписями: Sony, Panasonic, JVC.

Всё это богатство я наблюдал с некой периодичностью у парня из нашей компании, к которому мы приходили в гости и папа которого был дальнобойщиком. Тогда-то я и влюбился в профессию.

Усилила чувства моя мечта, которую я так часто лицезрел возле дома приятеля: «СовТрансАвто». Эта надпись большими буквами была нанесена на тент полуприцепа. Но этой мечте – стать дальнобойщиком, ездить на фуре и привозить домой крутые «ништяки» – не суждено было исполниться. Хотя я и получил водительские права всех категорий.

Предвосхищая логичный вопрос «почему», заверю вас: я расскажу об этом позже. Более того, сейчас я безмерно счастлив, что выбрал другой путь. А пока продолжу.

Находясь в раю, сверкающем импортной техникой, мы себя ощущали богами и искреннее радовались, что мы тоже часть элиты. Но вскоре радость сменилась удивлением, озадаченностью и даже страхом.

Я попал в милицию на беседу к участковому. Оказалось, что из нашего импортного рая было украдено золото. Так как раньше меня поймали на воровстве двухскоростного мопеда, я боялся, что подозрение падёт на меня. Но я-то ничего не брал! «Я не виноват!!! Это не я!!!» – хотелось кричать от отчаяния! И от страха.

Вскоре пришло облегчение. Вора нашли. Это был наш приятель, который и раньше периодически «крысятничал». Лавочка под названием «импортный рай» прикрылась, и мы лишились красивой обстановки, которая настолько всех воодушевляла и показывала, какой может быть другая жизнь. Приятелю родители строго-настрого запретили приводить гостей.

***

Не могу сказать, что школа мне преподнесла какой-то жизненный урок, но она точно оставила в моей памяти воспоминания, которыми я время от времени пользуюсь, доставая их из глубин памяти, стирая пыль былых времён, вставляя эту десятилетнюю палитру эмоций и переживаний в диапроектор реальности и просматривая заново всё то, что происходило со мной в тех далёких моментах моей жизни. В пресловутых девяностых.

В те времена на уроках начальной военной подготовки (НВП) мы разбирали автоматы Калашникова. Даже соревновались на быстроту разборки-сборки этой легенды. НВП вёл военрук, с которым у нас, учеников, складывалось какое-то невидимое доверие. Оно исходило от учителя, передавалось нам и шло обратно. Этого никто, конечно, не осознавал, но точно чувствовал.

В те школьные времена я любил всё воплощать в реальность. Например, задумал и смастерил пистолет, который был «заточен» под мелкокалиберный. Да, это была «кустарная» работа, но всё же он стрелял. Правда всего пару раз. И каждый из них на моём лице оставались мелкие точки от разлетевшегося по сторонам сожжённого пороха.