Что касается похитителей, то они поняли как коварно их надули, когда увидели состав похищенных детей. Там не было ни одного мальчика! Однако уже было поздно. Стало понятно, что никакой выкуп они не получат.

Хорошо, что даже между революционерами попадаются не глупые люди. – Через день они отпустили пленённых, но в этот же день были арестованы.

Их допрашивал начальник полиции, хоть и допрос задержанных не входил в его обязанности. Как известно из протоколов всегда допрашивают по одному, чтоб запутать и выявит ложь. Начальник полиции собрал их вместе.

– Кто из вас будет отвечать на вопросы – спросил он.

– Пожалуй я – ответил старшина Балицкий.

– Хорошо старшина. Тогда первый вопрос. – Знали ли вы заранее, что будете конвоировать семью полковника Дончака.

– Да знал.

– С каких источников?

– В полку уже отбирали, правда не гласно, добровольцев,

для охраны семьи полковника. Мы его уважаем, поэтому и согласились.

– Понятно. Когда вы узнали, что там не одна семья?

– Когда поломалась рессора.

– Вы предполагали зачем была собрана не одна семья.

– Да, мы догадались. Чтоб в случае нападения нельзя было точно знать кто из них жена полковника.

– И вы продолжили путь и пленили всех троих женщин с детьми. Зачем?

– Чтоб обезопасить их и спрятать от настоящих похитителей.

– Это благородно. Но… чтобы обезопасить вас от настоящих похитителей, вы должны будете посидеть какое-то время под арестом, пока это дело не устаканится. Обходиться с вами будут по джетльменски. И он вызвал дежурного, чтоб отвёл их в камеру. Арестованные шли в полном недоумении, рассуждая – нет ли здесь какого либо подвоха…

Но подвоха не было… Начальник полиции на данном этапе революционеров не любил, но полковника Дончака он не любил ещё больше…

Жизнь коротка, если даже жить тысячелетиями! – Ничего не успеваешь! Всегда остаётся уйма неоконченных дел!.. И в последний момент, когда цепляешься за последний вдох, кажется, что ты ещё и не начинал по настоящему жить! Поэтому самые ценные для человека скрижали, в такой мимолётной жизни выгравированы кровавыми бороздами на душе и на сердце! – Чтоб помнил при жизни!

Отсюда вывод – если тебя обидел твой близкий, то, учитывая обстоятельства, мы можем простить его и забыть обиду… Но, если ты обидел своего близкого… при любых обстоятельствах – простить сам себя никто не в состоянии! Так и уйдёшь мучительным долгом в небытиё, с тяжёлым грузом, что таскал по Земле все свои годы. Тяжелее груза нет! – Это и есть… Ад при жизни! – И если правду говорят, что мы продолжаемся после физической смерти, то и там наша ипостась будет летать с нажитым нами огромным грузом вечно, нанося уже бескровному условному телу, как веригами, глубокие раны!

Что касается скрижалей с Десятью Заповедями, которые Моисей высек на граните, в сорок дней общения с Богом на горе Синай, то они могут быть как приняты, так и не приняты нашим сознанием! Именно сознанием, потому, что они не прочувствованы, а осознанны! И это касается лишь нашего воспитания! А оно, воспитание, лежит не столько на самих нас, как на наших воспитателях. Поэтому – если даже тот верующий мир, что считает названные скрижали обязательными – они не главные для нашей души, – они главные для нашего ума… и только!

Для верующих людей такое высказывание является немного святотатством, но оно существует, тем более, что вера разная. К чему это я?.. – Вот к чему!

Мы помним как забилось сердце Букрата, увидевшего у своего плетня карету и лошадей щипающих на лужайке травку. Жеребец его заржал, почуя незнакомую кобылу! А подъехав ближе сам Букрат почуял своим сердцем… кажется знакомую ему женщину. Сердце не ошиблось – то была любовь его юности.