– Зато какие сюжеты, ну? Все, прекращай там. Мне нужна кровь твоей блондинки.

– К черту блондинку! У меня другая идея! Я решил сценарий сказки написать.

– Чего?

– Сказки. Простой сказки. Про принцессу по имени Катуар. Катуар. Смотри, она будет жить в песочном замке…

– Марк, я завтра позвоню.

– Нет уж, постой! Чем тебе не нравится идея?

– Марк, какая сказка? Кто ее будет снимать?

– Ты найдешь режиссера. Я найду песок.

– Я не найду деньги.

– А ты поройся. Вот я сейчас в траве нашел мобильный телефон!

– Марк, это глупый какой-то разговор, ну?

– Что, я не напишу хорошую сказку про принцессу Катуар?

– Напишешь, я ни секунды не сомневаюсь. Но никто не станет ее снимать. У нас нет детского кино, ты разве не знаешь? Вполне хватает того, которое делают за океаном враги. Вообще ты крепко выпил, если тебе уже принцессы мерещатся.

– Ага, крепко.

– А дочь с кем?

– Она там, у мангала крутится.

– Одна?

– Почему одна? За ней присматривают. А я в цветах лежу, как самый счастливый покойник. И самолет улетел… Ладно, звони завтра.

– Какой самолет?

– Да тут один… Пойду в траве пошарю… Может, тоже куда завалился…

– Береги себя, ну?

– Ты забыл? Я вырос в переулке Вечность.

И СНОВА НОЧЬ. НАСТОЯЩЕЕ ВРЕМЯ.

Катуар гладит меня по волосам, другую руку, с тем же праздным окурком, держит на отлете.

– Зачем же тебе в этой вазе песок? Пойду выброшу окурок в туалет. Заодно и пописаю.

Бенки, очнись! Она как раз направляется в твою сторону. Видишь, скользит на пуантах мимо?

Катуар входит в маленький храм, зажигает лампаду:

– Ой! А щеток у тебя сколько! Все от убитых блондинок?

– Да!

– Хорошо, что я брюнетка.

Не прикрывая святилища, Катуар полубоком, полубогиней, с античной простотой располагается на постаменте.

– Э! Катуар, ты почему не закрываешь дверь, когда писаешь?

– Разве надо? По-моему, теперь уже поздно.

Отрывает мягкий голубой билет, складывает пополам и под алчным взглядом контролера проводит им между ног.

– Да, Марк, у тебя много еще загадок. Как щеток. Мне, кстати, нужна зубная щетка, раз уж я тут почему-то задержалась.

– Купим! Скажи, что означает твоя буква «А»?

– Пока тебе это рано знать.

– А когда будет можно?

– Разгадка будет в финале – как и положено.

– Хорошо, согласен. Тогда скажи – где ты подцепила этого модного дизайнера?

– Я? Он сам ко мне пришел. Здравствуйте, девушка, я модный дизайнер, давайте вы будете меня за это любить. И еще я куплю вам печенье птифур.

– Скотина какая!

– Перестань ругаться.

– А почему я про тебя ничего не слышал раньше?

– А может быть, ты придумал меня три дня назад? Тогда, в «Ефимыче»? Я просто нужна была для нового сюжета и…

Ее слова покрывает шум вешних вод. Катуар выходит из ванной, потягивается:

– Как хорошо быть диалогисткой! Даже писаешь по-другому.

– Как тебя нашел Йорген?

– Что за анкета? И Йоргена своего ты тоже придумал, если следовать твоей вере.

Бенки! Очнись! Почему не ликуешь со мной, немец-зануда? Эту девушку с песчинками на пальцах я никуда не отпущу.

Катуар берет за лапку Лягарпа, который свернулся под тахтой, до сих пор не очнувшись от моего достопочтенного пьянства:

– А это кто спрятался, такой милый?

– Лягушонок Лягарп. Лягарп.

ФЛЕШБЭК.

За двадцать девять лет до Катуар.

Маленький Марк лежит в кроватке, за окном бьется ветер с Азова. Бабушка входит в комнату, в ее могучих руках болтается Лягарп, тряпичная душа.

– Держи! Это тебе. Я сшила из старого платья, мне-то оно уже не понадобится. Он будет твоим другом и тебя беречь.

– Спасибо, бабуля. А он поможет мне быстрей вырасти?

– Конечно, поможет.

– Я завтра его в садик возьму.

– Не вздумай! Еще украдут или порвут. Никому никогда его не давай.