На полу – круг. В нём – слова:

Жар.

Сила.

Жертва.

Свет.

Тишина.

Преображение.

Подчинение.

Ни одного слова о любви. Ни одного – о покое.

– Это структура пути, – пробормотал Джаян. – Но она не восходящая. Это спуск. Как будто ты должен сжечь всё, чтобы стать чем-то, что не спрашивает.

– Или чтобы забыть, кем ты был, – добавила Михира.

Следующий зал не напоминал храм. Это была лаборатория. Или крематорий. Или – оба сразу.

По кругу – семь платформ. На каждой – отпечаток тела. Не изображение. Остаток. Выжженный в камне. Один – вытянутая фигура, руки разведены. Другой – с согнутыми ногами, будто молился. У одного – на пальцах следы украшений, вплавившихся в пол.

Над всем этим – купол. В нём нет витражей. Только одна линза. Из неё время от времени срывался тонкий луч света. И если он попадал на платформу – начиналось лёгкое шипение. Воздух реагировал.

– Здесь… сохраняют момент смерти, – сказала Михира. – Чтобы… не забыть?

– Нет, – ответил Джаян. – Чтобы повторить. Это схема. Жертва – как компонент.

Они шли дальше. Воздух становился плотнее. По стенам – узоры. Вначале – тонкие. Потом – рельефные. Пальцы, проведённые по ним, отзывались болью. Как если бы руны впитывали прикосновение.

И вдруг – зал Кристаллов.

Они висели в воздухе, без опоры. Кристаллы – не светились. Они… звучали. Тихо. Почти неслышно. Внутри каждого – эмоция. Страх. Плач. Отчаяние. Некоторые – мерцали. Некоторые – дрожали.

Михира дотронулась до одного.

Вспышка.

Голос женщины:

– «Я готова. Я…»

Крик. Рывок. Тьма.

Затем – мужской голос, холодный:

– «Поглощение завершено. Контур стабилизирован.»

Она резко отступила. Джаян подхватил её за локоть.

– Они… сохраняют крики. Не для памяти. Для расчёта.

Он подключился к панели управления. Линии активировались. На экране – схема: ритуалы, всплески страха, контуры.

– Смотри, – сказал он. – Они используют страх как пиковый источник. Как топливо. Жертвы не побочные. Они – обязательные.

– Это не храм, – произнесла Михира. – Это фабрика. Завод страха. И пепла.

Система не дала уйти спокойно.

Пол дрогнул. Из стены выступили Стражи. Лица – закрыты масками, руки – сплетены с агни-цепями. Их движение – не человеческое. Волнообразное. Они несли жар в себе. Не излучали. Сдерживали.

– Вы проникли в запретную зону, – произнёс один. – Вы приговорены к очищению.

Михира сделала шаг вперёд. Сердце било ясно.

– Попробуйте.

Огненная вспышка ударила в неё. Но не попала.

Контур-отражатель активировался. Энергия разошлась по руке, прошла по коже. Не сгорела. Отразилась. Распалась.

Один из Стражей атаковал Джаяна. Тот активировал импульс – короткий, но точный. Искры. Гул. Маска слетела. Под ней – лицо без глаз.

Второй шагнул к Михире. Но Сфера в её поясе дрогнула. Свет вспыхнул. Агни-цепь рассыпалась в воздухе. Не от жара. От… отказа.

– Пламя тебя узнало, – сказал Джаян, задыхаясь. – Оно… на твоей стороне.

Они бежали. По туннелю. Старый вентиляционный проход, давно перекрытый. Но теперь – открыт. Пыль клубилась. Воздух был тяжёлым, но живым. Сердца били в такт шагам.

На поясе – кристалл. Внутри – записи. Свидетельства. Звук. Структура. Правда.

В укрытии они не зажигали свет. Только лампа с закрытым пламенем. Михира сидела, сжав свиток с диаграммами.

– Мы вытащили это. Мы видели. Теперь… как сказать?

– Не нужно говорить. Достаточно – показать.

Она кивнула. Медленно, будто боялась, что мысль расплавится.

А в Храме, в зале наблюдения, один из Стражей – тот, что упал – моргнул. Его глаза вспыхнули. Запись сохранилась. И ушла. Вверх. В систему.

Жрец в тени поднял взгляд.

– Она нарушила.

Она… отклонилась.

Рядом – Раджар. Он молчал. Смотрел на пульсирующий кристалл. Там – точка. Активная.