Роддвар насупился, продолжая дырявить землю между ними.

– Может быть. Но я ж знаю, что вам ни гриббера лысого не втолкуешь!

Кимри беззвучно выдохнула, даже почти улыбнулась, радуясь, что упрямый братишка наконец-то разговаривает, и согласилась:

– Конечно. Потому что, во-вторых, я правда считаю, что ты не должен оставаться один.

Роддвар вскинулся, собираясь возражать, но Кимри, по-привычке внутренне сжимаясь от собственной дерзости, остановила его:

– Помолчи, пожалуйста! Я хочу договорить! Хотя, нет. Ответь мне на один вопрос: ты был счастлив в последние недели?

Роддвар моргнул и даже зубами клацнул:

– Издеваешься?!

– Нет, – ответила Кимриналь совершенно серьёзно. – Хочу услышать твой ответ.

Северянин разъярённо воткнул палку глубже прежнего и не без труда выдернул.

– Ну, да! У меня берсеркр, с сестрёнкой не пойми что творится, друг рядом с ней еле дышит, Лис… – Он изобразил саркастическую улыбку. – Такое, к шитцу23, счастье!

Кимри кивнула:

– Я понимаю. А теперь слушай. Знаешь, что сказал мне мастер Эттилор, когда меня начало уносить в чужие реальности? Мне нужен якорь. И ты – мой якорь. И Лис, и Шахарро, Эйно, мастер… – она чуть не сказала «Эшши-Дан», но поспешно поправилась, – мастер Эттилор. Понимаешь, о чём я? То, что со мной происходит, может навредить кому-то из вас – несомненно. Уже навредило: Эйно пострадал – из-за меня, это на меня взбесился Айралор, потому что это я ему помешала украсть Щит Благословения! Мне нужно было всё бросить, убежать и жить в пещере?!

Роддвар молча сопел, перестав дырявить землю.

– Я читала в одной книге историю о непревзойдённом воине, наёмном убийце невероятного мастерства. Ему не нравилось лишать жизни, но он не знал, как иначе защитить людей, он сумел только выбрать одну сторону в жестокой войне и убивать. Тогда один мудрый человек сказал: каждому мечу нужны ножны. Когда этот воин повстречал ту, что приняла и поняла его – он смог остановиться и жить в мире.

Кимри помолчала, глядя на задумавшегося брата. Потом добавила:

– И да… Ты, может быть, не помнишь, но там, в форте Уноядо, именно Лиснетта вывела тебя из транса. Больше никто не смог, даже мастер Эшши-Дан. Так что не рассказывай мне, пожалуйста, будто вёл себя «разумно, предусмотрительно и заботливо» по отношению к ней.

Роддвар вздохнул, сломал многострадальную палку о колено и бросил в огонь.

– Якорь… ножны… – пробормотал он неуверенно. – Может, ты и права…

Кимриналь покачала головой и усмехнулась:

– Ты не представляешь, насколько странно то, что именно мне приходится объяснять тебе такие вещи. Я не знала, что такое забота, до одиннадцати лет. Я не знала, что такое дружба – до шестнадцати. И теперь, узнав, я понимаю, что в чём-то такая жизнь была проще. Но я понимаю и то, что нельзя быть неблагодарной. Мастер Эттилор говорит: благодарность целительна. И он прав. Я чувствую это, и не только умом, но и теми странными знаниями, ощущениями, что на меня свалились в последнее время. Словами не передать, насколько мне теперь страшно – видеть, как хрупки тонкие нити, связывающие нас, как сокрушительно малейшее натяжение. Только задумайся: ты пытался проделать с Лис то, что Айралор сделал с нами!

Роддвар от неожиданности отшатнулся и судорожно вдохнул, уставившись на кэриминку в ужасе.

– Ким!..

Она жалобно улыбнулась сквозь набежавшие слёзы:

– Прости. Я должна была это сказать. Потому что это так. И лучше – знать.

– Праматерь Химлен…

– Если честно, я сама это только что поняла. Но ты ведь помиришься с ней?

Кимри умоляюще заглянула северянину в лицо. Он, всё ещё осмысляя услышанное, нервно повёл плечами, потом обнял сестрёнку и пообещал, сам не замечая, сколько облегчения в его голосе: