Мир рушился для Феникса. Ненависть и боль душили решившего стать человеком юношу. Но хуже был страх во взгляде любимой, она держалась за Штеркена так, словно он стал смыслом всей жизни.

Огненный брёл по улочкам счастливого города, не чуя ног. Прохожие радовались, что ещё один день прошёл, спешили по делам и не знали, какая преисподняя разворачивается в душе странного светловолосого парня, который вот уже не одну сотню лет дарил тепло их провинции.

Он ненавидел их всех за беззаботные улыбки, за приветливые взгляды, за случайные тычки локтями в толпе.

— Почему? — он остановился посреди улицы и бросил безумный взгляд на сидящую у фонтана парочку молодых людей. — Почему она льнёт к нему? Что он сделал такого? Да, я забрал её крылья обманом, но так она сама бы не решилась. Никогда не думает о себе. Мне пришлось, понимаете? Она столько раз умирала у меня на руках.

Парень и девушка переглянулись и быстро ушли подальше от безумца.

Он горько усмехнулся и засунул руку под струю воды. Она тут же зашипела и, едва касаясь кожи, поднялась облаком пара.

— Почему? Ты говорила, что любишь. В предрассветный час, в минуты заката, мы мечтали друг о друге. Почему же, Мёрке?

Феникс подставил вторую руку. Белое марево завихрилось, превращаясь в два эфемерных крыла.

— Ты тосковала по своим крыльям, по истинной тьме. Рвалась сюда, а что если?.. — огненный отпрянул от фонтана. Надежда загорелась в жёлтых глазах. — У тебя не было выбора! Он забрал их. Он теперь твои крылья!

*.*.*

Дверь в спальню Штеркена слетела с петель и начала тлеть со всех сторон. Едва пламя в проёме улеглось, Феникс шагнул внутрь.

Рыжие волосы Мёрке растрепались по подушке. Безжизненные глаза изучали потолок, а на шее темнели следы от двух рук.

— Ты сам виноват. Она начала задавать много вопросов после твоего ухода.

Феникс рванул на Штеркена, но тут же оказался припечатан к стене сильной рукой. Ладонь демона сомкнулась вокруг горла незваного гостя, а стальные когти прошили деревянную панель.
— Одно неловкое движение, и я оторву тебе голову, Огненный. Скажи, ты когда-нибудь умирал по-настоящему? — Седой с интересом всматривался в охваченное яростью лицо, попавшего в ловушку парня.
— Каждый день, когда заступала Мёрке, я умирал.
— Я не об этом. По-настоящему, с потерей себя как личности. Тут на кровати лежит уже не твоя любимая птичка. Она не помнит тебя и свои чувства. Истинная Мёрка мертва давно. Не боишься стать таким же?
— Я верну ей себя. Со временем, — упрямо повторял Феникс, глядя в бесцветные глаза седого демона. — А ты? Ты не изначальный, как мы. Всего лишь паразит на лице мира. Какого осознавать, что сгинешь без следа?

— Не сгину. У меня тёмные крылья. Ты сам подарил их мне, вместе с сердцем любимой. Теперь я её жизнь.

— Это не твоя тьма. Она сведёт тебя с ума и убьёт рано или поздно.

— Не сведёт, если рядом будет Мёрке. Я знаю условия. Совсем скоро она переродится, а ты сдохнешь и всё забудешь, — Когти коснулись кожи шеи.

— Не сгину. У меня тёмные крылья.

— Это не твоя тьма. Она сведёт тебя с ума и убьёт рано или поздно.

— Не сведёт, если рядом будет Мёрке. Я знаю условия. Совсем скоро она переродится, а ты сдохнешь и всё забудешь, — когти коснулись кожи шеи.

Феникс усмехнулся:

— У этой силы есть побочный эффект, Штеркен.

В тот же миг демон взвыл от боли, когда когти раскалились добела. Огненный вырвался и толкнул плечом Седого, баюкающего обожжённую руку . Мужчина потерял равновесие, но феникс тут же подхватил его и рванул вверх, пробивая горящими крыльями крышу.

Это не было похоже на игру тьмы и пламени в Сорплате. Там две птицы уступали друг другу, стараясь не пораниться. Но не сейчас. Чёрные и алые всполохи слились в жуткое пятно в небе.