Григорий и Эйлин следовали за ней, их движения были осторожными, их глаза постоянно осматривали окрестности. Дрого, оставшийся снаружи, был их единственной связью с внешним миром, и Лира молилась, чтобы он оставался незамеченным.

Наконец, они добрались до дальнего конца зала, где за массивной, потемневшей от времени дверью, находилось, по всей видимости, хранилище редких рукописей. Дверь была заперта на сложный замок.

"Повезло, что я захватила свои инструменты", – прошептала Лира, доставая из одного из своих многочисленных карманов набор отмычек. Ее навыки взлома замков были почти безупречны. Она прильнула ухом к замку, слушая щелчки механизма. Холод Печати снова попытался проникнуть в ее разум, но она сосредоточилась на своей задаче, отгоняя посторонние мысли.

Замок щелкнул, и дверь медленно, со скрипом, отворилась, открывая взгляду небольшую, круглую комнату. Воздух здесь был спертым, тяжелым, но в нем не было давящего присутствия Печати. Комната была забита свитками, старинными картами и пыльными фолиантами.

"Наконец-то", – выдохнула Эйлин, ее голос дрожал от облегчения. "Здесь мы найдем ответы. Я чувствую это."

Но Лира не разделяла ее оптимизма. Она чувствовала, что они лишь отсрочили неизбежное. Печать Забвения усиливалась с каждым часом, и город становился все более опасным. Они нашли убежище, но не решение. Первые неудачи в борьбе с Печатью уже ощущались на их собственной памяти, и Лира чувствовала первые "прикосновения" магии. Им предстояло найти способ ослабить Печать, прежде чем она поглотит их всех. И это было лишь начало их пути, полного рисков и потерь.

Воздух в хранилище был тяжелым от вековой пыли и запаха пергамента. Едва слышный скрип двери, закрывшейся за ними, отрезал их от безумия, царившего в основной части библиотеки. В тусклом свете, проникающем сквозь узкие оконца под потолком, виднелись штабеля свитков, аккуратно перевязанные бечевкой, стопки пожелтевших фолиантов и древние карты, свернутые в тугие трубки.

Эйлин "Сова" мгновенно оживилась. Ее глаза, добрые и проницательные, заблестели от предвкушения. "Здесь! Здесь сокрыты знания, которые могут нам помочь!" Она начала осторожно перебирать свитки, её руки, покрытые царапинами, двигались с почтительностью. "Если Печать – древняя магия, то должны быть и древние способы ей противостоять."

Григорий "Волк" Морозов, хоть и был прагматиком, не привыкшим к магии, внимательно наблюдал за Эйлин. В его усталых глазах читалась надежда. "Ищи что-нибудь о Северине. Или о том, как остановить эту… чуму." Он оглядел комнату, его рука легла на рукоять арбалета, даже здесь, в относительном убежище, он оставался настороженным.

Лира "Тень" не могла сидеть сложа руки. Хотя её знания о магии были скудны, её острый ум и наблюдательность позволяли ей замечать мельчайшие детали. Она начала методично осматривать стеллажи, ища любые зацепки, любые символы или надписи, которые могли бы показаться необычными. Её взгляд скользнул по ряду старинных карт. Одна из них, свернутая небрежнее остальных, привлекла её внимание. Она осторожно развернула её. На ней была изображена старинная крепость, окруженная странными, сияющими рунами. В центре крепости располагался символ, который Лира узнала – символ, похожий на те, что были выгравированы на медальоне, который она носила на запястье. Медальоне, единственном, что осталось от её родителей.

"Григорий, Эйлин, посмотрите!" – произнесла Лира, её голос был еле слышен, но полон срочности.

Эйлин подошла, бросив свитки. Её глаза расширились, когда она увидела карту. "Это… это Печать Забвения! Вот этот символ! А это… это, должно быть, центральный узел, откуда исходит её сила!"