». Муж же дорогу разъяснил, и Христос ему обещал: «У тебя всегда время будет» [48, с. 222].

Сходная картина наблюдается и в жизни современных жителей мегаполисов, когда женщина после работы вынуждена ещё делать многое по дому, что в социологии получило название женской «второй смены». Такое положение женщины в точности совпадает с её положением у всех охотников-собирателей, а значит, оно уходит корнями в глубочайшую древность.

Из приведённых свидетельств видно, что женщина во всех обществах была не только угнетаема в силу эксплуатации её физического труда, но в отношении неё существовало и вполне ощутимое презрение как таковое с позиций культурной идеологии. И способы выражения этого презрения могли быть очень разнообразными. Наиболее хорошо подобное было изучено у австралийских аборигенов. Австраловед О. Ю. Артёмова [5] приводит заметки этнографов прошлых лет: «Уважающий себя мужчина, по традиционным понятиям аборигенов, не станет много разговаривать с женщинами. Поэтому некоторые этнографы старались поменьше общаться с женщинами-аборигенками – как из опасения вызвать ревность мужчин-аборигенов, так и из опасения утратить их уважение. Мужчины не будут доверять этнографу в серьёзных делах, если увидят его подолгу говорящим с женщинами» (с. 356). «Макнайт приводит такой эпизод из жизни аборигенов о-ва Морнингтон: “Мужчина (маленького роста и отнюдь не воин, но тем не менее мужчина) пришёл в крайнее негодование, когда одна женщина перешла границы и пыталась сказать своё слово в каком-то общем обсуждении. Он страстно скомандовал: “Держись в стороне от этого. Я – мужчина”. А она ответила с преувеличенной готовностью: “О, я прошу прощения” и отошла в сторону».

Презрение к женщине может выражаться во множестве нюансов, в бытовых мелочах, которые далеко не всегда очевидны. Это может проявляться в питании: в его качестве и в самом процессе. Даже в начале XX века в крестьянских семьях Европы обычным делом было, что «лучшие куски мяса получали лишь мужчины, а женщины довольствовались кусками худшего качества» [46, с. 50]. Тенденция эта, конечно, весьма древняя. Исследование костей китайцев 3-4 тысячелетней давности показывает, что женщины питались хуже мужчин, отчего страдали заболеваниями костей, вызванными недостатком железа и витаминов [135]. Несмотря на то, что в хозяйстве той эпохи уже были одомашненные коровы и овцы, в рационе женщин преобладала в основном растительная пища, а мясо употребляли мужчины. Но вновь ошибочно будет полагать, будто такое положение вещей возникло лишь с переходом к земледелию и скотоводству: в действительности у многих народов собирателей обнаруживается сходная тенденция. У некоторых австралийских аборигенов «женщины, независимо от их возраста или репродуктивного статуса, обычно получали меньшую долю мяса, чем мужчины; и им часто не разрешалось есть животный жир. Порядок приоритета распределения пищи – старики, охотники, дети, собаки и женщины» [217, p. 158]. У южноамериканских индейцев (например, кубео) женщины также едят после мужчин. У эгалитарных собирателей Южной Индии малапантарам «мужчины, как правило, получают самые отборные куски» [145].

У многих охотничьих народов лучшие куски добытой дичи (как правило, это самые жирные куски) считаются мужскими – женщинам их нельзя. У разных групп австралийцев деликатесом считались разные виды дичи, но в любом случае на них претендовали только старшие инициированные мужчины: у одних «особенно вкусным и питательным считалось мясо игуаны, его могли есть только старшие мужчины