».

В тему положения женщин в обществе эскимосов можно вспомнить и пламенную речь эскимоса c Кадьяка, который в конце XIX века кричал русским завоевателям: «Вас мы считаем хуже баб» – реплика наглядно характеризует отношение к женщинам. К этому можно добавить, что эскимос не может отправляться в дальний поход без жены. А если жена почему-то не может, то он должен одолжить жену у соседа. Зачем? Затем, что помимо приготовления пищи и починки одежды в задачи жены входит и разжёвывание замёрзших подошв обуви мужа по утрам. Обратная картина – чтобы муж жевал обувь жены – немыслима для всех традиционных обществ.

Самый же интересный пример слепоты по отношению к подчинённому положению женщин тот, в котором слепоту проявляет сама женщина. Луиза Мишель – французская революционерка и феминистка, в 1873-м сосланная за свою деятельность в Меланезию на Новую Каледонию. Мишель пришла в восторг от аборигенов канаков, которые, как ей казалось, выступили идеальным подтверждением её анархических взглядов: они виделись ей живущими такой идиллически чистой, первозданной жизнью, какой только и могло жить общество без капитала и государств. Мишель написала о канаках несколько работ, делая акцент на их равенстве, но при этом она удивительным образом обходила вниманием суровое угнетение женщин в их обществе. В одной книге она отмечала, что в языке канаков женщина обозначается аналогом слова «ничто» [186, p. 46]. В другой работе Мишель писала: «Мужчины…часто ревнуют своих женщин. Говорят, что в случае доказательства вины женщины, её могут убить. В случае неверности жены, соплеменники мужа совершают возмездие, подвергая изменницу ужасающим оскорблениям (так называемые "последние негодования"). Мужчины, при этом, могут иметь столько жён, сколько они в состоянии прокормить; обычно они делают их своими рабынями» [187, p. 213]. Но в целом в своих работах темы эти Мишель не развивала. Она предпочитала считать общество канаков эгалитарным, просто закрыв глаза на положение женщин.

Нансен писал об эскимосах: «Тот факт, что женщины не пользуются таким значением, как мужчины, отчасти обнаруживается и при рождении ребенка. Если родится мальчик, отец и мать так и сияют от счастья; если же родится дочь, оба плачут или выказывают своё полное неудовольствие. Но можно ли этому удивляться? Хотя эскимос и очень добр по природе, но ведь и он только человек. Мальчик представляется для него будущим охотником, опорой семьи и кормильцем престарелых родителей, а с другой стороны он находит, что девочек уж и так довольно на свете». Рассуждения Нансена об опоре семьи, которую представляют собой лишь мальчики-охотники, выглядят необычно после его же списка женских трудов и обвинений мужчин в лености. Американский этнолог Эдвард Уильям Нельсон также писал, как эскимосы даже имели обычай убивать маленьких девочек по причине их низкой ценности (в современной науке это общеизвестный факт). «Когда младенцев убивают, их выводят обнажёнными на кладбище и там выставляют на холод, наполняя их рты снегом, так что они быстро замерзают насмерть» [190, p. 289].

Убийство девочек в действительности являлось обычной практикой среди многих собирателей. Например, у венесуэльских индейцев хиви (гуахибо) родители избавляются от младенцев-девочек аж в 4 раза чаще, чем от младенцев-мальчиков [165]. Знаменитые воинственные яномамо Южной Америки убивали значительную часть своих новорожденных девочек, при этом их женщины «очень хотят иметь сыновей. Рождение сына повышает престиж матери, возвышает её в глазах соплеменников, так как из мальчика вырастет будущий воин, защитник. Что же касается девочки, то на неё смотрят безразлично. Рождение дочери для яноама плохо не само по себе, а потому, что оно на долгий срок откладывает надежду иметь сын