– Да уж. Страшно! Как послушаешь тебя…

Я опустила голову, натягивая капюшон поглубже. Говорят, кажется, про меня – описание по крайней мере вполне подходит. Едва ли по этому городу ходят ещё такие вот наводящие страху девицы.

Разобравшись с обедом поскорее, я юркнула мимо других столов наверх, к спальным комнатам. Ванна моя была уже готова.

– Ох и славно! – шепотом похвалил Арчи, принюхиваясь к запаху лаванды, который исходил от горячей воды. – Как же я мечтаю о хорошем купании!

– Не смей лезть первым, – остановила я его. – Сперва сама помоюсь.

– Так возьми к себе сразу! – предложил фамильяр. – Заодно и время сбережем!

– Вот ещё, – я скинула одежду и залезла в воду. – Подождёшь своей очереди.

– Так говоришь, будто бы я что-то там у тебя не видел, – фыркнул Арчи тихонько.

– Я не хочу принимать ванну с козлом.

– Я не какой-то «козёл», а «вечно миленький козлёнок», – напомнил Арчи. – Даром, что взрослый мужик.

– Был, – уточнила я. – Не мешай мне, и дело пойдёт скорее.

– Так и быть, – согласился Арчи. – Но не забывай, что после купания тебе со мной, мужиком-козлёнком, ещё и спать в одной постели. Не надейся пристроить меня на полу или на лавке! Я люблю отдыхать на мягкой перине под тёплым девичьим боком!

– С каких это пор?

– С моей прошлой жизни!

– Чего ж в той жизни тебе не лежалось под тёплым боком какой-нибудь девицы, и ты целое войско на мою родную деревню погнал? – я вылезла из бадьи, и принялась обтираться простынёй.

– Эх, кто старое помянет… – Арчи повёл мордочкой. – К тому же это другое. А на Ничейных островах дух такой, воинственный. Я никак не мог устоять против его зова!

– Да-да. Поэтому теперь ты навсегда заперт в теле козлёнка, и привязан ко мне.

– Согласен. И поэтому ты сейчас будешь меня намывать, расчёсывать и уложишь к себе в кровать!

– Конечно. Я ведь не хочу спать с вонючим комком шерсти.

– За это я тебя и люблю, – признался Арчи шепотом, когда я опустила его в тёплую воду, и намылила спину. – И вот за это тоже!

– Лучше помолчи, пока мы не привлекли внимание соседей.

Довольный собой Арчи замолк. И вскоре мы оба, наконец, устроились на кровати.

* * *

Из таверны мы вышли еще до рассвета. Не хотелось задерживаться в этом городишке у заставы и лишнего часа. Впрочем, это у нас с местными жителями было взаимно. Когда я спрашивала дорогу к городским воротам у хозяина таверны, где провела ночь, он отвечал мне поспешно и коротко, делая вид, что очень занят утренними хлопотами. Видно, мои вчерашние разговоры с Арчи всё-таки были слышны. Но разбираться, с кем там разговаривает девица, зашедшая в комнату одна, никто не стал. Тем более, я уже покидала порог этого дома.

Редкие в такой час прохожие тоже поглядывали на меня с опаской. Может, думали, что я – воришка, а может быть, чувствовали сумрачную ауру. Но я была вовсе не против: разговаривать с этими людьми мне совершенно не хотелось, а если моя наружность отталкивает их, пугает и держит подальше – это даже лучше.

Впрочем, как оказалось, отпугивала она не всех. Только тех, у кого ума и жизненных инстинктов было побольше. В этом я в который раз убедилась, уже прилично отойдя от городских ворот, и проделав часть пути в сторону погоста и старого храма. Солнце пряталось за облаками, затянувшими небо рваным серым полотном, оставляя утро достаточно свежим. Арчи бежал рядом. Даже ему, промолчавшему почти весь прошлый день, сейчас не очень хотелось разговаривать. И в этот момент нас догнала телега.

– Эй, молодица, – окликнули меня. Я бросила взгляд на подводу. Поравнялись.

В телеге сидело двое мужиков на вид среднего возраста и среднего же достатка.