Моя спутница довольно долго молчала, её нежная улыбка тоже, как будто, была тихой и умиротворяющей.

– Ты прав, прав во многом, – Аля глубоко вздохнула. – Но я просто хочу это испытать. Логика бессильна, наверное.

– Что ж, если кому-то нужна цель жизни, то можно жить хотя бы ради того, чтобы посмотреть, чем конкретно закончится этот забег. То есть ясно, что ждёт в конце, но некоторые детали состязания неизвестны, а ведь может быть интересно их узнать, – я говорил так, будто меня просили не шуметь в комнате спящего ребёнка.

После этих слов мы встаём и возвращаемся назад. Теперь двенадцать просветов справа от нас. Я отсчитываю шесть со стороны скамейки, на которой мы только что сидели. Нам нужен шестой просвет…

– Значит, – тихо сказала девушка, – нам нужно перебраться через этот ручеёк.

– Просто перепрыгнем, Аля! – обозначил я нашу задачу.

– Ты уверен? – ответила мне спутница, скептически посмотрев на прыткие потоки ручейка, бегущие в сторону большой реки, где мы недавно осматривали зелёный островок выдр.

«Прыжок на пустой бережок».

– Там есть место, где расстояние совсем маленькое. В совсем крайнем случае, ты просто промочишь ноги, заболеешь простатитом и умрёшь.

– Ты твёрдо уверен, что я могу заболеть простатитом? – уточнила девушка.

– Вероятность примерно такая же, как вероятность того, что ты промочишь ноги, – важным тоном ответил я и поправил воображаемый ус.

Аля засмеялась. Мы направились к самому узкому месту, где зеленоватую воду можно было перескочить очень легко.

– Я первая! – крикнула девушка.

Её весёлый голос пронёсся по долине, холодной молнией стрелы, которую спустили со звонкого, кристального, воздушного лука, прямо над головами парочки с ребёнком и велосипедиста.

Аля действительно легко перескочила ручеёк… Я был прав. Вряд ли ей угрожает простатит. Хлоп! Тет уже рядом с прыгуньей. Она иронически аплодирует моему прыжку, поэтому получает от меня грациозный поклон, на который отвечает реверансом. Мы идём… Нужно ещё метров двадцать. Он! Шестой просвет.

– Ну, Тет, зачем же ты привёл меня сюда? – спрашивает Аля.

Я задумчиво смотрю на неё.

«Ещё не поздно просто уйти…»

– Сейчас ты увидишь Пастэго, – громко и почему-то слегка испуганно говорю я.

– Что это ещё такое? – бросает мне вопрос Аля и делает коварный вид.

– Пастэго лучше увидеть, чем слышать описание, – говорю я. – Мы зайдём в шестой проём, я дважды щёлкну пальцами и скажу: «Пастэго», тогда, если я этого достоин, а я уже знаю, что достоин, перед нами появится бронзовая львиная голова, а из ноздрей льва повалит густой, чёрный дым. Появится целая дымная завеса. Шаг в неё и Пастэго перенесёт тебя в твоё прошлое. Ты снова будешь, например, в школе, в теле ученика девятого класса, но сохранив свою память, то есть весь опыт, накопленный за годы. Полностью управлять Пастэго тяжело. Это оно выбирает куда забросит тебя, и когда вернёт назад. Обычно, ты находишься в своём прошлом не более нескольких часов.

– Вот оно! «Синдром невзрослеющего мальчика», – проговорила Аля и скептически хмыкнула. Сочиняешь девушке всякие глупости, как будто я школьница!

– Не так уж давно ты была в школе! – заявил я, разведя руки. – В человеческой жизни всё не так уж давно. Что такое лет восемьдесят? Миг для истории. А для забавных, подобных обезьянкам, существ – целая жизнь. Поэтому даже наша разница в возрасте – пустяк, милая моя.

– Ладно, хорошо, – согласилась Аля и забавно похлопала ресницами. – Покажите мне ваше Пастэго, уж будьте так любезны, уважаемый Магистро!

И Аля поклонилась мне с преувеличенным выражением почтения на её красивом личике. Раз, два, три… Я сделал всего три шага, два раза щёлкнул пальцами и произнёс: «Пастэго».