Таинственный полумрак стал густеть, большая рыба, выгнув спину, ушла в глубину, и Наташа закачалась на ее волне: вверх-вниз, вверх-вниз… Какой покой…

***

Борис уснуть не мог – неожиданное знакомство произвело на него ошеломляющее впечатление. Эта «прелестница младая», закованная в правила хорошего тона, эта синеглазая Снегурочка растаяла бы непременно, будь у него хоть немного больше времени. А хороша, бог мой, как же хороша! Чистый цветочек.

Спасибо бабе Розе, если бы не ее тайный подарок, он не смог бы доплатить проводнику и поменять свой третий класс на второй, пришлось бы трястись где-нибудь на боковой полке, как три года назад. А теперь он выглядел достаточным человеком, равным среди равных, хотя на самом деле всегда чувствовал свое превосходство над окружающими. Он знал, что лучше всех, что золотая медаль и редкие способности к математике гарантируют ему блестящее будущее, что жизнь выведет его на какой-то невероятный уровень – надо только слышать ее зов. Он умел слушать, и судьба подсыпала ему песочек на дорожку.

Идея отправить его учиться за границу пришла отцу после того, как арестовали Мишку, – к ужасу всей родни он оказался активным членом партии эсеров: мастерски изготовлял для своих единомышленников фальшивые документы и участвовал в акциях. Отец тогда чуть с ума не сошел: он так гордился своим первенцем, своим гениальным мальчиком, ставшим студентом юридического факультета Московского университета несмотря на все преграды. На Мишеньку в семье просто молились – и вот такой результат.

Арест старшего брата лишал его надежд на получение приличного образования, и отец решил отправить его учиться за границу, подальше от опасных ловцов душ. Долго обсуждал со знающими людьми, куда лучше. Оказалось, что в Германии требовалось иметь безукоризненную политическую репутацию, подтвержденную полицейским «свидетельством о благонадежности», выданным на родине и удостоверенным российским консулом. Во французский университет иностранец мог поступить, только имея французский аттестат зрелости, дающий звание бакалавра. Его получали, сдав платные экзамены на словесном или естественном факультетах одного из французских университетов. В Швейцарии от русских абитуриентов требовалось лишь удостоверение о полученном образовании в пределах полного курса классической гимназии. Это и решило судьбу Бориса: он сделался студентом физико-математического факультета Цюрихского университета, одним из нескольких сотен выходцев из России, обучавшихся там.

Впервые оказавшись вдали от неотступного родительского контроля, который после истории с Михаилом стал просто тираническим, он кинулся в студенческую жизнь без оглядки, а соблазнов там оказалось великое множество. Его, провинциала из российской глубинки, ошеломили новые впечатления, аромат свободы кружил голову, к тому же здесь велись самые опасные политические разговоры. Иногда он думал, что бы сделал отец, если бы услышал, какие вопросы здесь обсуждают. Наверно, он схватил бы сына в охапку и немедленно вернулся домой!

Хотя прежде Борис не проявлял к политике интереса, но сейчас понял, что от этого может зависеть его место среди эмигрантов, и признался, что его брат являлся членом боевой организации эсеров. Решение оказалось верным: отношение к нему сразу изменилось, стало более уважительным. Среди тех, кто проявил к нему интерес, были известные в эмигрантской среде лица. Все эти радикалы часто устраивали диспуты и встречи, разбирали ошибки и достижения Великой Французской революции, строили невероятные планы государственного переворота в России, пели революционные песни и спорили, спорили, спорили.