– Что? Нет.

Он рассмеялся грудным смехом, точь-в-точь как его отец.

– Ребекка постоянно твердит, что у меня талант ляпнуть не подумав. Так, значит, у тебя нет девушки?

Мог бы даже не спрашивать.

– Нет.

– Хорошо, я это запомню. Тогда, может, займешься Лизой?

– Не знаю, – пробормотал я.

Он ухмыльнулся.

– В общем, она сегодня звала всех желающих. Родители у нее мануальщики, они свалили в Атланту на какой-то съезд мануальщиков, кому скажи, не поверят, но Лиза говорит, это правда. – Он задумался. – Ну да это неважно. А важно то, что у Ниман вечеринка, вот мы тебя там со всеми и познакомим.

Я попытался выдумать предлог, чтобы не ехать. Нам с отцом надо заниматься? Разбирать вещи?

– Ну, я…

– Возражения не принимаются. Познакомишься с народом.

– Да, но…

– Вот и отлично. Ты на машине?

Машины у меня не было. Мы перегнали из Бруклина два автомобиля, мамину старую “хонду сивик” и папин “ниссан верса”. В Нью-Йорке мне машина была не нужна – куда бы я ездил, в библиотеку? – но я понимал, что прикатить на вечеринку на велосипеде немыслимо, меня засмеют.

– Нет, – смущенно признался я.

– Ладно, поедешь со мной. Мобильник у тебя есть?

– Есть.

Он протянул мне айфон, я набрал свой номер.

– Круто. В восемь?

– А что я родителям скажу? – выпалил я, не подумав.

Фирменный смех Харрисов.

– Скажи им, что мы с тобой поедем гулять, или есть мороженое, или как вы там развлекаетесь в Бруклине.

Он хлопнул меня по плечу и направился к себе.

– Говорю тебе, эти дети совершенно другие.

За ужином мать с восторгом описывала свой первый рабочий день.

Отец положил себе еще ложку соуса к мясу.

– В каком смысле?

– Начнем с того, что они на световые годы опережают четвероклассников, которых я учила раньше, притом что эти милые малыши только во втором классе. Я не преувеличиваю, Яаков. На световые годы. Как они читают, пишут, делят в столбик. Половина из них уже знают, в какой колледж будут поступать, и рассуждают о политике. Хоть один из моих четвероклассников в “Тора Тмима” разве знал, как зовут президента?

– Шломо Мандельбаум, – сказал я, накручивая спагетти на вилку. – Он точно знал, что к чему.

– Верно. Значит, только один.

– Интересно, – произнес отец. – Светский мир понимать очень важно. Но во всем есть свои плюсы и минусы. Вряд ли они станут изучать Хумаш[58], например.

– Не знаю. – Мать отложила вилку. – Я совсем не удивлюсь, если станут, особенно если их родители решат, это все равно что изучать иностранный язык. Эти дети занимаются с репетиторами едва ли не с самого рождения. Они развиты не по годам, даже, пожалуй, слишком. На уроках сущие ангелы, хотя молиться не любят. Один пинал мячик во время “Алейну”[59]. В общем, я пока ничего не понимаю.

– Кстати, – с набитым ртом проговорил отец, – я сегодня все забронировал.

– Что забронировал? – спросил я.

– Гостиницу на бар-мицву Меира. Норман уломал меня заказать через знакомого турагента.

– Наверное, ему платят проценты с каждой сделки, – пробормотала мать. – Этому гонофу[60].

– Наверное, – согласился отец.

Я прикусил щеку.

– А если у меня в школе мероприятие, которое я не могу пропустить?

Отец нахмурился:

– В школе?

– Да.

– Время еще есть, – сказала мать. – Если тебе правда нужно, мы отменим бронь.

Отец чуть не поперхнулся газировкой.

– Он не поедет на бар-мицву двоюродного брата?

– Там видно будет. – Не обращая внимания на отцовское выражение лица, мать протянула мне блюдо с картофельным пюре. – Ари, расскажи нам, как прошел твой день.

– Хорошо. Спокойно. Кстати, вечером я пойду погуляю.

– Да? – Мать приятно удивилась. – С кем?

Я отпил воды.

– С парнем из соседнего дома.