— Ты чего?

А я вдруг отчего-то раскраснелась и испуганно отвела глаза.

— Нин? — с лёгким нажимом в голосе позвал меня супруг, не понимая, что в привычном алгоритме могло дать сбой.

Я же взволнованно закусила губу. Жест пришёл откуда-то из юности, из поры белых гольфов, которые однажды свели Нечаева с ума.

— Ну же, милая, — попросил он, касаясь своим лбом моего. — Ты же знаешь, что можешь рассказать мне всё?

Я знала, но всё равно переживала… потому что мы никогда всерьёз не обсуждали эту тему.

— Илюш, — просяще выговорила имя любимого, проведя своими пальцами по его лбу, отводя непослушную чёлку в бок. — А давай… ребёночка… родим?

Прозвучало как-то совсем приторно, а может быть, и вовсе жалобно. На самом деле я думала об этом весь последний год, но всё никак не могла решиться сказать об этом вслух. И не потому, что боялась реакции Нечаева, а будто бы сама всё никак не могла примириться с идеей материнства. В силу своей работы привыкла видеть в детях больше пациентов, чем… часть своей реальности.

Илья молчал, чем порядком меня напугал.

— Если ты не хочешь… — попыталась я пойти на попятную, но он не дал договорить, весело рассмеявшись.

— Извини, — улыбаясь во все тридцать два зуба, попросил он, — я просто на мгновение представил, как было бы здорово иметь дочку, похожую на тебя…

— То есть ты не против? — не веря своим ушам, переспросила я.

— Я не то что не против, я всецело за, — продолжал веселиться муж, возвращаясь к активному налаживанию моего бедра. — Ты же чувствуешь, насколько я не против? — спросил он, хитро щурясь, за что тут же получил звонкий шлепок по голой спине.

— Не пошли.

— Да какое там, — фыркнул Нечаев, — дай мне хоть вдоволь насладиться моментом! Я тут, между прочим, отцом планирую стать в скором времени.

***

В скором не получилось.

С первого взгляда весь следующий год не особо отличался от своих предшественников. Мы всё ещё работали, строили карьеры, проводили безумные вечера вместе… Но тягучее ожидание чего-то нового протянулось красной нитью через каждый наш день. И пусть мы упорно делали вид, что торопиться некуда, но уже через полгода к ожиданию примешалась тревога.

«Отсутствие беременности в течение года — это нормально», — напоминала я себя каждый месяц, ощущая тянущую боль в животе.

Забавно, как меняется отношение к одним и тем же событиям в зависимости от наших ожиданий. Раньше точный приход месячных воспринимался показателем того, что мой организм работает как положено, теперь же… Теперь же начало нового цикла приносило лишь волну разочарования.

Впрочем, тогда мне ещё удавалось сохранять стойкость духа. «В жизни бывает по-разному, в том числе и так», — упорно твердила я про себя.

— На первый взгляд гинекологической патологии нет, — разводила руками моя гинеколог, — но если хочешь, пройдём расширенное обследование.

Я не хотела. Я боялась. Но благоразумие всё-таки взяло верх, и, вцепившись в Нечаева стальной хваткой, я потащила нас по врачам.

Ещё полгода ушло на вынесение диагноза — бесплодие неясного генеза.

— Переведи, — попросил меня муж.

Мы спускались по широкому крыльцу центра репродукции, и я еле держалась, чтобы не разреветься прямо там. Отчего-то чувствовала себя обманутой.

— У нас с тобой не выявлено никаких причин бесплодия, — педантично выговорила, продолжая бежать по ступенькам.

— Так это же хорошо, — обрадовался Илья, не понимая моего недовольства. — Раз нет причин…

— Значит, они их просто не смогли найти! — проскрежетала, резко затормозив и крутанувшись на месте. — Но наши шансы стать родителями от этого… не повышаются.

Муж нахмурился, закусив внутреннюю сторону щеки, обдумал мои слова и быстро взял себя в руки, даже плечи расправил: