Лео развернул и разровнял лист. Он быстро пробежался глазами по строчкам и с сочувствием посмотрел на неё.

– Элизабет. – Лео крепко обнял её, а она разразилась слезами, которые только и ждали удобного момента, чтобы снова пролиться. – Ты ничего не сделала. Все когда-то уходят. Таков закон. Его нужно смиренно принять и жить дальше.

В это время в проёме открытой двери показался Гаспар. Его глазам предстала картина мило обнимавшихся Лео и Элизабет, словно они были влюблёнными. Не произнося ни слова, он смотрел на них и не мог поверить своим глазам.

Лео, прижимая к себе Элизабет, уткнувшуюся носом в его грудь и тихо всхлипывающую, гладил её рукой по волосам и старался успокоить как мог. Трудно ему давались все эти людские переживания. Он предпочитал подходить ко всем вопросам с холодной головой, не придавая значения всплескам эмоций, зачастую очень мешавшим в принятии верных решений. Однако, отдавая должное переживаниям Элизабет, он понимал, какую тяжёлую ношу она взяла на себя. Но с другой стороны, он никак не мог понять, помогает ли любовь или ослепляет, и всё потому, что сам ещё никогда не был влюблён. К Элизабет же он испытывал глубинные, дружеские чувства. По крайней мере, он так думал. И повернув голову в сторону внезапно распахнувшихся дверей, в которых застыл Гаспар, он наткнулся на его взгляд. Холодный, металлический, пронзительный, чуждый. Таким, Лео его видел впервые и поэтому разницу уловил моментально.

– Здравствуй, Гаспар! – громко поприветствовал его Лео, пытаясь понять, как долго он мог тут находиться и что он слышал.

Элизабет в этот момент отпрянула от Лео, будто обожглась. Она отвернулась от них обоих, вытирая рукой лицо и поправляя волосы. И как только ей показалось, что она убрала следы горьких слёз, повернулась к ним и сказала:

– Проходи, Гаспар. Мы рады тебе.

Гаспар вошёл внутрь, обводя комнату хищным взглядом, но не так, как это делают люди, когда им интересно увидеть что-то новое, а словно стервятник в поисках жертвы. Заметив это, Лео поспешил сказать:

– Конрада нынче нет в замке. Он решил отправиться в путешествие, – частично соврал он, пытаясь предотвратить возможные последствия тех идей, которые могли зародиться в голове Гаспара.

– Значит, в путешествие… – протянул он и криво улыбнулся он, посмотрев на них обоих. – А я думал, что в путешествие нужно отправиться мне.

– Элизабет в самый последний момент передумала, решив отправить меня, – ровным голосом ответил ему Лео.

– Ты теперь и говоришь за неё? – хитро посмотрел он на Лео.

– Хватит, – отрезала Элизабет, послушав их диалог, больше походивший на поединок, где Гаспар был нападающим, а Лео – защищавшим себя и её. – Перед тем как ты уедешь, – посмотрела она внимательно на Лео, – я хочу собрать совет. Гаспар, сообщи отцу. Я жду вас всех в тронном зале через час. Тебя, Лео, в том числе. А сейчас можете быть свободны.

Они, переглянувшись, не смея ей перечить, вышли из покоев Конрада. Элизабет снова осталась одна.

– Покой. Похоже, я понимаю, о каком покое ты мне всё твердил, папа, – тихо говорила она, подойдя к открытому окну, устремляя взгляд вдаль. – «Видимо, мне ещё долго суждено его ждать, ведь уйти в его поисках, как сделал это ты, я не могу. Я не вправе бросить свой народ, как бы плохо мне ни было. Я буду сильной, отважной, стойкой».

Она чуть помедлила в своих размышлениях и, посмотрев на безукоризненно заправленную постель отца, а на гребень, всё так же лежащий на столе, тихо произнесла:

– Я надеюсь: ты найдёшь то, что отправился искать.

Глубоко вдохнув и выдохнув тёплый воздух, наполненный солнечным светом, Элизабет, собравшись с силами, подошла к столу, взяла с него гребень и пошла к выходу.