– Верно. От себя не убежишь и не спрячешься. Но ты подумал о последствиях для народа?

– Ты имеешь в виду, если они вспомнят своё прошлое? – понизил Даниэль голос.

– Именно. Смогут ли они и дальше уживаться вместе?

– Что ж. Я никого не намерен держать тут силой. Если им будет невмоготу, они вольны покинуть наше поселение и отправиться к себе домой, – рассуждал Даниэль.

– Хорошо. Но что, если они вдруг возьмутся за старое?

– Ты про оружие? – Даниэль посмотрел на него с сомнением.

– О нём самом.

Даниэль какое-то время смотрел прямо и раздумывал.

– Я не верю в возможность этого. – Он отрицательно покачал головой.

– Почему? Что тут такого неестественного. Они же все воины и пришли захватить клан, в то время как Конрад пошёл на другой клан. Это у них уже в крови. Ты думаешь, что болезнь излечима?

– Они все люди. Под одеждами воина всегда скрываются обычные люди со всеми их человеческими пороками и добродетелями. После стольких лет, проведённых здесь в мире и покое… я не думаю, что они снова захотят перейти на сторону зла, – рассуждал Даниэль, приближаясь к залу советов.

– Но ты не должен исключать эту возможность, – занимался наставлениями Радмир.

– Я понимаю твои переживания и сомнения. Точно так же волнуюсь и я, но тут либо пан, либо пропал. Всю жизнь прожить в страхе… не лучшая перспектива. Я хочу попробовать дать нам всем второй шанс, – был твёрд и уверен в своих словах Даниэль.

– О каком втором шансе идёт речь? – неожиданно подскочил к ним Руфиус, чуть опоздавший к приходу главы.

– Ты проходи, не стесняйся. Скоро всё узнаешь, – улыбнулся его непосредственности Радмир.

– Только после вас, – любезно и слегка театрально вытянул он руку, открывая перед ними дверь залы.

Даниэль вошёл первым. В комнате собрались все, за исключением двух. Он направился на своё законное место. Руфиус следовал за ним. Дверь закрылась, оставляя Радмира за ней, а Даниэля лицом к лицу со своей решительностью перед обсуждением важного вопроса. Старейшины поприветствовали его. Все уселись и наконец были готовы выслушать причины, по которым Даниэль повелел собрать их сегодня в полном составе.

– Нечасто мы тут собирались в последнее время. – Митроф поёрзал на стуле.

– Тебе никак стул маловат стал, – подтрунивал над ним Руфиус.

– Ой, молчи! – Митроф махнул в его сторону рукой.

По комнате пробежался смешок. Даниэль, не удержавшись, тоже улыбнулся. Митроф в последнее время действительно стал чуть больше, чем вызывал постоянные насмешки со стороны Руфиуса. Но ему всё прощалось, так как все знали, что он шутил не со зла, а, по сути, был очаровательным добряком и самой непосредственностью. Иногда казалось, что он не видит границ между шуткой и унижением. Однако это было не совсем так. Руфиус всегда говорил прямо и не особо заботился, причинят ли его слова боль выбранному объекту. Ему казалось, что лучше всегда всё выкладывать напрямую, нежели юлить и ходить разными окольными путями. Он не сильно переживал за чувства других, считая, что умение спокойно воспринимать любые сведения является ключевым. Язвительные шутки не должны выбивать человека из колеи, а, наоборот, закалить его, научить относиться ко всему спокойно и мыслить здраво. Даниэль ценил в нём это качество, понимая, как ему повезло заполучить в старейшины такого прямолинейного человека. С одной стороны, он был острым, как жгучий перец, вносившим разнообразие в их размеренную жизнь, а с другой – простым малым, открытым и общительным.

– Мы живём хорошо, – начал Даниэль, как только смешки утихли.

Все закивали, услышав эту фразу.

– И мне бы очень хотелось, чтобы мы стали жить ещё лучше. – Даниэль, чуть помедлив, продолжил: – Сегодня я выехал за пределы стены, и по своей большой глупости решил поехать один, но, к счастью, всё закончилось хорошо. Я вернулся живым и невредимым.