Под утро Иван с Анастасией были уже в Исилькуле. Спиридон без слов все понял. Велел Лукерье собрать на дорогу, отдал все деньги, что на тот момент были в доме, принял спящую Вареньку и пожелал им доброго пути. К восходу солнца они уже двинулись в сторону степи. Там Иван рассчитывал продать лошадь с подводой, и уже оттуда двинуться в далекий путь на Украину. А теперь, теперь все круто изменилось, он работает на маленькой станции бригадиром плотников, носит фамилию жены, построил землянку и собирается здесь пустить корни. Отсюда и до родных мест не так далеко, а там видно будет – думал Иван. Вскоре вслед за Фросей у них с Настасьей появилось два сына, жизнь помаленьку налаживалась, к суровым краям они помаленьку привыкали, и все ничего, да вот старое ранение в ногу все больше и больше беспокоило Ивана. Нога к вечеру начинала ныть, нытье превращалось в нестерпимую боль, и как-то Иван обнаружил на месте осколочного шрама темное растущее пятно. Иван не придал должного значения болячке и не сказал об этом Анастасии. Как следствие, в один из вечеров он занемог и был не в силах более сдерживать зловещую боль. Сообщил о происходящем Настасье. Увидев рану мужа, Настасья ужаснулась и, не слушая его убеждений о ничтожности беспокойства, побежала к доктору-хирургу, что жил неподалёку. Осмотрев ногу, доктор констатировал начало гангрены и требовал немедленной госпитализации. Предстояла ампутация ноги, это было единственным на тот момент решением, способным спасти жизнь Ивана. Тот ни в какую не соглашался. «Что за казак без ноги,» твердил Иван, он не хотел и слышать об этом.

– Настасья, – говорил он жене, – давай примочки, мази какие-то, вылечим, не впервой, что сразу резать, придумал твой доктор, не дам. Бог даст – выздоровеем, а нет, так с ногой хочу быть.

Ни слезы, ни уговоры жены на него не действовали. Иван стал жутким упрямцем. Через несколько дней ему стало совсем худо, и он умер, оставив жену и четверых детей решать жизненные вопросы без своего участия. Думал ли он о смерти, возможно, да, и всё-таки не верил в то, что в этот раз не справится. Но и жить без ноги не хотел, судьба сделала выбор по его желанию, только окружающим – членам его семьи – было от этого выбора не сладко. Кто может определить верность этого решения, пожалуй, никто, кроме Ивана, ведь именно ему предстояло примерить эту новую судьбу, но, видно, он сам этой примерки не захотел.

Иван был из Екатеринославской губернии Малороссии, из крестьянской семьи, семья была большая, жила в деревне и состояла в сельской общине, после отмены крепостного права она имела в сельской общине свои полосы земли, исходя из расчета трех десятин на работника. Потому в семье всегда ценились бережливость и сметливость. Население деревни росло довольно быстрыми темпами. Оно увеличилось за промежуток времени с конца 1900 по 1906 годы резко, почти в 2,2 раза, потому-то выделенной земли стало не хватать. В среде крестьянства рождалось недовольство властью, то там то здесь вспыхивали волнения, которые подавлялись полицией.

Его жена Ксения родила ему шесть сыновей и пять дочерей. В живых к тому времени остались три сына и две дочери. К сожалению, урожайность полос земли была низкой, часто приходили и вовсе неурожайные годы, при этом хромала и производительность труда из-за низкой оснащенности и отсталой технологии. Так как приходилось вести земледелие в условиях чересполосицы, то есть выделении сельской общиной земли для общих нужд: прогона скота, проездных путей для выдвижения на сенокосы, к лесам, водоемам, то и севооборот на выделенных конкретной семье полосах не мог быть интенсивнее общинного. Он подчинялся законам сельской общины: севообороту и выплате податей государству. Неудобство также составляла практика выделения полос на разных полях, которые также, в свою очередь, иногда находились, как говорится, в разных концах общинной земли и нередко граничили с «неудобствами». Общинные земли частенько перераспределялись из-за изменений в составе семьи, то есть ее увеличения или, напротив, уменьшения. Появились тенденции ухода семей, либо части семьи – взрослых детей в город на заработки, а то и постоянное жительство. При этом сам город развивался все интенсивнее, там появлялись различные блага цивилизации, а деревня все больше и больше отставала в своем развитии от города. Старшие дети Ивана выросли, посматривали на город. Образовав свои семьи, все больше хотели жить своим умом.