Аграрная реформа Столыпина, целью которой была ликвидация нехватки пахотных земель и придание так необходимого промышленного развития российской империи, позволяла крестьянам центральных губерний и Малороссии получить свой надел земли, и в тоже время вела к освоению огромных окраинных земель Сибири и Алтая. Как-то, вернувшись из Екатеринославля, Иван заговорил с женой Ксенией.

– Я был в городе, там все судачат о земельной реформе. В Сибири будут землю давать переселенцам, ссуды опять же, да и другие послабления обещают. – Ксюша слушала мужа внимательно, из года в год терпя нужду, ей, конечно же, было интересно услышать о каком-то просветлении их будущего, но женская осторожность настраивала на вдумчивое, взвешенное решение. – Так вот я здесь подумал, не махнуть ли нам куда-нибудь в Сибирь, может, из нужды выбьемся?

– Так-то оно, так, – отвечала Ксюша и, поразмыслив, продолжила: – Так хозяйство у нас вроде бы крепкое, не хуже, чем у людей. Сыновья поднялись, теперь полегче станет.

– Чем легче? – не унимался Иван. – Им свои семьи строить нужно, своих детей растить, а землицы-то у нас маловато, где ее взять-то?

– И что ты предлагаешь?

– Да честно я, конечно, и сам побаиваюсь, но, думаю, надо бы нам рискнуть, пока силы еще есть, давай поговорим с сыновьями вечером, там и решим.

– Хорошо, давай, – ответила Ксюша.

Вечером, когда вся семья собралась вечерять, помолилась и, усевшись за общим большим столом, смотрела на отца, ожидая от него какие-то новости из города, Иван обратился к своим старшим сыновьям.

– Я в городе услышал о реформе Столыпина, Правительство землю дает в Сибири, ссуды обещает, и еще многое чего. Вот хотел бы с вами посоветоваться. Думаю, дело стоящее. Надо бы попробовать.

Старшие сыновья внимательно выслушали отца. Первым заговорил старший, Микола.

– Сибирь, – протяжно произнес он, – там, бать, же холодно, как мы там жить-то будем?

– Везде люди живут, – ответил отец и продолжил: – Холодно, это да. Зато земли дают вдоволь, здесь-то у нас ее нет, где ее взять-то?

– У помещиков забрать! – заговорил средний сын.

– Я тебе заберу, лихой казак! У меня и думать не смей, на чужое рот не разевай!

– Все равно пустырем стоит много, а у нас не хватает, что это, батя, справедливо? У кого густо, а у кого пусто!

– Ты такие разговоры, Федор, говорить не смей. Сколько уже людей пострадало за такие мысли. До братоубийства доходит. Не нашего ума это дело, вот Правительство думает, как это затруднение разрешить. Коль здесь земли свободной нет, так в Сибири ее полно, там населения не хватает. Нечего у других отбирать. Вот ты бы помещиком был, а я бы у тебя пришёл и забирать стал, как бы ты тогда думал, правильно это или просто грабеж?

– Так я бы, бать, пустые земли не держал.

– И он, сын, не держит. Хочешь, бери у него в аренду, обрабатывай, только плати за использование. А ты как хотел. Она же по закону ему принадлежит, не тебе!

– Конечно ему, бать, он же помещик, а я крестьянин.

– Да дело не в том, что он помещик, а ты крестьянин. Так сложилась жизнь. Она могла сложиться иначе, и на его месте мог бы быть ты. Только негоже это чужое отбирать. Надобно свое наживать, трудом своим, смекалкой. А присваивать чужое дело-то нехитрое, да только все под Богом ходим, а там все равно, кем ты здесь был, главное, что в душе своей приобрел, каким человеком жил, как к людям относился, это главное! Ну, так что, интересно вам новое дело или нет?

Старший сын расправил плечи, взглянул на свою жену и ответил:

– Бать, ты же знаешь, мы ребенка ждем, я думаю, нам рисковать не нужно, пусть родит, там посмотрим.