– Значит, будем драться.

Остальным ничего не оставалось делать, как согласиться с другом и Повелителем (условно – поскольку последние несколько дней норд уже ничем, окромя собственной жизнью, не повелевает) Стихии Земли.

Плотоядная черепаха закончила убиение «младенцев» за ничтожно малое время – каких-то пару минут: всюду кровь, кишки, дерьмо, мозги, куски брони и мяса. Победоносно установив колонноподобные передние лапы на сломанные рёбра ещё живого, жалобно укающего, броненосца, она триумфально и дерзко заурчала на всю знойную степь Запретных земель.

– В бой! – громко прошептала Чёрная Пантера, оттягивая за спину руку с неубиваемой саблей (огромное спасибо за неё дейчским торговцам оружием), краем правого глаза заметив очевидную глупость.

Отметив, что её берут в кольцо двуногие существа, рептилия резко оборвала клич и жизнь бронтида, переломив удлинённым роговым клювом шейные позвонки с противным хрустом. Муэртовский колдун в беге разогнал свои тело и кровь чуть ли не до звуковой скорости и прыгнул под подвижный хвост. Чудовище оказалось всё же быстрее – оно стремительно развернулось и на лету щёлкнуло клювом, разрубив человека чуть выше солнечного сплетения, а руки – ниже подмышек. Части организма, разбрызгивая кровью и выбрасывая остатки внутренностей, с двумя стилетами, так и не понадобившимися почившему, тряпично-беспорядочно осыпались на выгоревшую под палящим солнцем и вытоптанную только что восемью монстрами траву.

– Самоубийца! – свирепо прошипел Один.

Гигантская черепаха, пригнувшись на передних лапах, махнула звучно кошмарным хвостом на сто восемьдесят градусов. Двуногие поголовно успели наклониться, а после монстр взвыл от адской боли, с грохотом затопал всеми четырьмя ногами, утрамбовывая землю немалым весом и тут же взрыхляя её серповидными когтями. Одинец, Гральрих и трансмутанты успели чиркнуть клинками по его смертоносному кончику: наконечник в форме ядовитого шипа, словно у ската-хвостокола, и отходящими от них выпуклыми наружу роговыми пластинами (чем по совокупности напоминали наконечник стрелы или копья) теперь беспомощно болтался лишь на куске грязно-зелёной кожи, орошая воздух и степь смесью ярко-зелёного яда и крови.

Путники незамедлительно воспользовались ситуацией: аки кочевники быстро – по одному и парами – нападали, наносили болезненные удары, отступали, – и всё повторялось сызнова. Не смотря на всю свою скорость, черепаха не успевала реагировать на тычки и уколы. Пока она щёлкала клювом на одних, её атаковывали другие, засим третьи, четвёртые, подрубая сухожилия на ногах, шее и голове, вырубая кожу и мясо. Она бесновалась, истекала кровью, её движения замедлялись, становились вялыми, не столь проворными, как вначале. Наверное, впервые за последние пять с половиной столетий степная черепаха испытала животный ужас, уже жалея, что связалась с оказавшимися ей не по клюву людьми. Пресмыкающееся попыталось трусливо покинуть поле боя, хромая на все четыре ноги, истекая кровью, болтая беспорядочно кончиком хвоста и из стороны в сторону шеей и башкой, шипастый панцирь переваливался в такт повреждённым конечностям. Пантера запретила преследовать подранка-переростка, а никто особо и не стремился добивать ретирующуюся черепаху.

– Уходим быстро, но с оглядкой! – приказом растормошила уставших людей Пантера: и то верно – скоро сюда нагрянут многочисленные падальщики, отчего-то всегда чувствующие чужую смерть.

С момента гибели последнего в группе невозвращенцев пограничника – муэртовского чёрного колдуна – по ощущения миссионеров прошло больше седмицы. Они по-прежнему держались заданного Одином в начале сего пути юго-восточного направления в значительно уже уменьшенном составе. Погибли от местной живности все пограничники, тяжело ранены царица Птерис и ледяной колдун Одинец (их по очереди несли здоровые), немного лучше чувствовал себя земной колдун Гральрих, коий упёрто отказывался от любой помощи и шёл на своих двоих. Рана от скользящего удара нижним рогом бронтида медленно и болезненно загнаивалась и сочилась сукровицей. Но норд и виду не показывал, лишь периодически прочищал правый бок попадающейся в путешествии водой, практически полностью вымывая гной и изредка прижигая калёным металлом метательного ножа, дабы уменьшить шанс заражения и появления червей. Также легко был ранен в правое предплечье Банцемнис Корис – тот же рог (но не тот же броненосец) вспороть кожу и мышцы не смог, однако здорово отбил оные, оставив ноющую боль и крупный синяк. Больше всех не повезло гигантской крысе – её чуть не растоптали разъярённые бронтиды, сломали почти все рёбра на левой стороне и два – на правой, повредили заднюю лапу. Обычно на бессмертных даже подобные повреждения заживают чудесно быстро – не в этот раз: если бы путников не тревожили днём и ночью бронтиды и хищники и не одуряющая жара, Ёханна скакала бы целая и невредимая, – а так кости вернулись в исходное положение и теперь медленно срастались, восстанавливались отбитые внутренние органы.