… о да – это воин! Лучший из лучших!..

– Охотно соглашусь, Махарши. В недалёком прошлом ты был первым йоддхи в Нагасари. Лишь наш великий Хануман на недосягаемой высоте воинского искусства: на моей памяти никто так и не сумел приблизиться к его божественному дару.

– Брат мой, на пике моих сил, как и многие тысячи до меня, я вызвал величайшего на поединок с большим запасом самомнения. Результат знаешь. Тем не менее, я был горд – Хануман помог подняться с земли и сообщил, что мне единственному удалось продержаться с ним в бою более пяти секунд, а точнее – семь.

– Сиё поразительно: большинству не удавалось продержаться даже двух…

Наташа понимала, что старые воины скорее констатировали факт, чем бахвалились и пустословили. Из разговора следовало, что последний представитель исчезнувшей расы (по крайней мере на известном континенте) до сих пор никем не побеждён при жизни. Печальное знание. Если наги – пусть медленнее, чем люди – стареют, то запас прочности золотых обезьян гораздо выше. Сиё означает, что Хануман усовершенствует боевой опыт не одну сотню осеней. А её опыту меньше десяти лет. Возможно, в броне «Трона» у неё был бы маленький шансик на большую победу, однако пока опасно раскрывать все свои способности. Что ж, она свершит всё возможное и невозможное, дабы продержаться хотя бы восемь секунд. То есть побить старый рекорд.

Мысли прочь, только образ победы. Она и есть воплощение победы и проигрывала только тогда, когда позволяла сему произойти! Мельком глянула на друзей-соратников: некоторые из них держались за руки, лица в основе угрюмые, с малой толикой веры в неё – уже что-то. По лицам Одина и Ёханны вообще ничего не понять – непроницаемы, словно глухие маски натянули.

– Амукха! – подстегнул Арджун, нервно играя кончиком хвоста.

Начало конца…

Два йоддхи из разных миров сблизились, не выпуская друг друга из виду – крупный многомудрый непобедимый никем золотой обезьян и маленькая, хрупкая на вид, девочка, токмо, по сути, начинающая жизненный путь воительница. Титан и котёнок. Два йоддхи закружили в боевом кровавом танце, на радость знать и душевную боль для пришельцев.

Наташа провела пробный удар пяткой в голень, отбила локтём основание ладони. Немного наклонилась, костяшки левой устремила в промежность – тот уклонился назад, нанеся косой, сверху вниз, чакрумом. Ната ушла влево и вниз, просвистело лезвие сабли в миллиметре от кисти, затем выставила им блок, чем сохранила правое плечо. Но чакрум оставил заметную зазубрину на металле, от вибрации чуть не вывернуло пальцы. Пантера с холодной яростью взрыкнула, отпрыгнула назад.

Хануман за четверть секунды одолел расстояние, возникшее между ними, провёл напористую серию ударов, пробив брешь в защите. Кошка вынуждена была обороняться, отбивать сверхскоростные удары ободом, ногами, руками, некоторые из которых доходили до цели, отзывались адской болью то в груди, то в плечах, то в животе, тут же гасила её. Пот начал заливать глаза, но некогда вытереть, она искала в искусной серии хоть малюсенькую ошибку – и не находила, вынужденная медленно отступать под диким напором. Такого бойца девушка ещё не знала – даже пресловутый Зелёный Дракон ему значительно уступил бы по многим параметрам. Однако сдаваться она и не помышляла – не такой норов.

В зале, кажется, перестали дышать, забыв об оной функции организмов, не желая пропустить ни мгновения уникального поединка. Прайя Наки не сомневались, что чужачка продержится не больше пяти секунд – бой продолжался уже минуту: невозможное возможно. Даже некоторые нагуали следили за совершенным танцем. Особо девой и её спутниками заинтересовался Кашьяпа – управитель области пустыня Халха и, как следствие, Бхогавати: у него возникли планы на оных.