Паладин развивает территорию Том IV Руслан Ковтун

Освещённая ярким летним солнцем деревня Вестервиль, находящаяся на востоке от Айронвуда и место, где сосредоточено всё производство мыла и тканей, являлась самым красивым населённым пунктом на территории.

Вдоль центральной широкой улицы, с расходящимися от неё множеством улочек, можно было видеть двухэтажные домики из дерева и красного кирпича, выглядевшие довольно причудливо для людей.

Сильвия при проектировании этого места хотела использовать классический стиль эльфов, однако выдержать его полностью не удалось.

Так, жители леса всё делали из дерева и не использовали никаких стёкол, а окна представляли собой лишь небольшие проёмы.

К тому же, такой дом было довольно трудно обогревать, так как его стены очень тонкие.

Люди исправили эти недочёты, и теперь получились дома с плавными линиями, со стенами из кирпича, слегка закруглёнными оконными рамами и красивыми покатыми на две стороны крышами из дерева, покрашенными в зелёный цвет.

Гостям очень нравилось бывать здесь, а жители были просто в восторге от своего жилья.

Учитывая, что город проектировала хозяйка территории, местные опасались что-либо менять, а строительство новых объектов согласовывалось с мэрией в Айронвуде.

Центр деревни представлял собой площадь с футбольное поле, с бетонированным полотном вокруг, по которому движение транспорта организовано на четырёхполосной дороге вдоль зданий, где располагались магазины и кафе.

В отличие от Айронвуда, тут обустроили всё сразу, и теперь посетители кафе могли наблюдать не только проезжающие мимо повозки да праздных пешеходов, как в столице виконтства, но и трёхметровый фонтан в центре площади, окружённый деревьями, в тени которых стояли лавочки.

С утра до вечера проезжая часть была забита повозками и экипажами купцов, приехавшими из других вотчин и даже королевств, за диковинками Балтес.

На тротуарах днём невозможно было протолкнуться от пешеходов, шедших в обе стороны, а учитывая представителей полуорков, которые порой были по размерам с лошадь, уже ощущалась сильная нехватка места даже для простого передвижения, о чём никто не подумал при проектировании.

Трендел с семьёй, жил в центре Вестервиля, над небольшим магазином мыла и тканей, который также принадлежал их семье с долей Пенелопы – директором ткацкой фабрики.

Возвращаясь домой, этот пожилой мужчина, который до предательства сына был как гора, теперь выглядел как крепостной, несмотря на своё положение директора мыловарни.

Если раньше он был ростом под два метра, с рыцарским телосложением и мощным, как гора, то теперь от этого осталась лишь тень.

Сутулящийся старик, который не поднимает глаза, чтобы не увидеть, как люди осуждающе на него смотрят из-за поступка сына, хотя никто так на него не смотрел, казалось, угасает с каждым днём.

Исхудавший, с впалыми щеками и глазами, которые уже плохо видят, он направлялся к себе домой по центральной улице и вскоре вышел на площадь, где, свернув за угол дома, натолкнулся на шумную толпу людей, которые наперебой что-то обсуждали и не давали ему пройти, даже не слышали его просьб уступить дорогу.

Подняв глаза, мужчина понял, что все они смотрят куда-то вперёд, загородив дорогу своими спинами.

Пытаясь понять, что там такого интересного, Трендел слегка задрал голову и, посмотрев через толпу, увидел свой дом, а вокруг стражу лорда и экипаж с флагами Балтес.

Сердце мужчины замерло в этот момент.

После случившегося с Пиролом он полагал, что на этом закончились его страдания, но появление виконта в вашем доме ничего хорошего не предвещало.

Расталкивая людей, он направился в сторону стражи и, оказавшись перед одним из рыцарей, которые не подпускали зевак к месту, где прямо сейчас находился лорд этих земель, с трудом заговорил с ним.

– Господин, я живу там, – указывая через плечо солдата на свой дом, сказал Трендел.

Рыцарь тут же отступил, пропуская его.

Пожилой мужчина недоверчиво посмотрел на открывшуюся дорогу, однако пошёл вперёд, ведь дома жена и его последний сын.

Идя к дому, его сердце сжималось от малейшего шевеления рыцарей в оцеплении, словно они тут для того, чтобы убить его.

Настороженно подойдя к магазину на первом этаже, где стража также пропустила его, он вошёл внутрь.

В самом магазине никого из семьи не было, лишь два стражника у лестницы, ведущей на второй этаж, и этих двоих Трендел хорошо знал: Алиман и Артур.

Один являлся личным стражником лорда, а второй – его оруженосцем, так что можно с уверенностью сказать, что среди солдат ближе этих двоих никого нет.

Одетые в военные мундиры, с мечами на поясах, они стояли, загораживая собой лестницу в дальней части комнаты.

Черноволосый молодой человек кивнул старику и жестом указал на лестницу, давая понять, что тот может подняться.

Поклонившись, Трендел направился наверх. Каждый скрип деревянной ступеньки, казалось, режет сердце мужчины, который боится того, что его ждёт наверху.

С трудом добравшись до второго этажа, где слева находились спальные места и ванные комнаты, а справа – кухня со столовой, мужчина пошёл направо.

В коридоре слышался запах мясного супа, который готовила его жена Тока, а также сюда доносился бархатистый мужской голос, словно проникавший в саму душу.

Оказавшись на пороге кухни, Трендел аккуратно опустил ручку двери и, толкнув её, обнаружил лорда, который сидел, локтями облокотившись на стол перед тарелкой с супом, с ложкой в правой руке и хлебом в левой.

Заметив мужчину, виконт жестом пригласил хозяина дома, и только теперь Треднел обнаружил свою жену, которая стояла справа рядом с виконтом, а на стуле слева сидел его сын.

Виктор совершенно не торопился, и, пока мужчина, поклонившись в пояс, неуверенно шёл в его сторону, с причмокиванием доедал суп.

Хотя это и не было так хорошо, как готовят во дворце, и в нём было слишком много приправ, а также слегка больше соли, чем надо, но почему-то он казался ему гораздо вкуснее всего того, что доводилось есть дома.

Трендел встал рядом с женой, неуверенно поглядывая на сына, который проявлял такое неуважение к лорду, сидя за одним столом с ним, однако не смел ничего говорить, пока гость не заговорит первым.

Наконец, спустя пять минут, Виктор бросил ложку в пустую тарелку и откинулся на спинку стула с улыбкой на лице, похлопывая себя по животу, после чего посмотрел на женщину, которая сжимала фартук в руках.

– Лучший суп, что я пробовал! Отправлю к вам своего повара, чтобы научился готовить у вас, – ухмыляясь заявил он.

Это была уже третья тарелка за то время, пока он здесь, а так как ему было скучно, он просто ел, к тому же это было вкусно.

Женщина с трудом держалась, боясь сделать что-то неправильно, но, почувствовав толчок от мужа, поклонилась лорду.

– Спасибо, господин, но эта стряпня не стоит ваших похвал.

Виктор отмахнулся, как от нестоящего обсуждения.

Немного размявшись, лорд потрепал мальчика рядом с собой по голове и посмотрел на Трендела.

– Говорят, ты всё никак не успокоишься из-за своего сына и даже собираешься теперь помереть? – спросил Виктор.

Мозг хозяина дома не совсем мог понять, о чём идёт речь, но слово «помереть» его сильно напугало.

Он тут же поклонился в пояс и запричитал, а его жена чуть не упала на колени в страхе.

– М-мой лорд, если я чем-то оскорбил вас. Умоляю, не гневайтесь на мою семью… – Мужчина хотел продолжить, но лорд остановил его.

– Я дал разрешение твоему сыну навестить вас. Он сейчас в Балтес вместе с Его Величеством. А сюда я пришёл, потому что директор моей мыловарни собирается бросить все труды и помереть… – В этот момент Виктор сделал задумчивое лицо, словно что-то вспоминал, а затем добавил: – Тебе ведь всего около сорока лет, верно?

Трендел поднял голову и неуверенно кивнул в ответ.

– Тридцать восемь или тридцать девять, мой господин, – уточнил он, хотя и сам точно не знал, сколько ему лет.

Виктор осмотрел хозяина дома с ног до головы, после чего материализовал из инвентаря небольшой рюкзак, который бросил на стол перед собой.

– Тут эликсиры и камни для тебя и твоей семьи. Сходишь к медику, она подробно расскажет, что и как использовать. – С этими словами лорд встал со своего места и уже сурово посмотрел на мужчину.

– Нам сейчас нужны хорошие работники, и я не могу бегать по всей территории, вразумляя вас. Твоя смерть будет сродни предательству вотчины. – Бросив такие страшные слова, он, не обращая внимания на склонившихся людей, направился прочь из дома.

Виктор на самом деле не переживал ни об этом мужчине, ни о работниках, и в этом состояла проблема.

Последний случай с гибелью сорока человек на шахте не вызвал в нём никаких чувств, кроме гнева, отчего ему стало страшно.

Этот мир слишком сильно повлиял на него, и он боялся, что совсем очерствеет.

Узнав, что происходит с директором одного из его производств от «мертвецов», лорд направился сюда, чтобы попробовать пробудить в себе хоть что-то и не превратиться в машину, без возможности сострадать людям.

Трендела виконт помнил очень хорошо, ведь это он был тем самым человеком, который простоял всю ночь на коленях перед особняком и готов был расстаться с жизнью, чтобы получить прощение из-за поступка сына.

Уговаривать такого человека бороться за свою жизнь бесполезно, так как он уже смирился со своей участью, оставалось только дать стимул, который не позволит так легко расстаться с ней.