Я разозлился, когда мой «уже» коллега доктор Нортон на очередном собрании заметил, что пациент безнадёжен, и нужно перевести его на тяжёлые седативные средства, которые грубо говоря, превратят человека в «овоща», что одновременно сделает его стандартным пациентом нашей клиники. Возмущению моему просто не было предела, теперь я научился не показывать это на людях, у меня была собственная стратегия поведения.

Мне удалось выяснить, что у Адама были проблемы со зрением – это один из факторов, который повлиял на развитие болезни, наряду с получением сотрясения головного мозга. Он просто перестал распознавать лица, ещё и эмоционально был подавлен. Всё это смогло собрать в его голове страшнейшие пазлы, с которыми теперь приходится работать. Бывало, Адам впадал в припадок, случались судороги, приступы эпилепсии. Изучая подробнее синдром Фреголи, я понял, что такие симптомы могут и не оказаться признаками этой болезни. В голове моего пациента творились ужасные вещи, я должен ему помочь.

Я использовал много психотропных препаратов, чтобы хоть немного облегчить его страдания и результат стал появляться. Выдержка из одного сеанса психотерапии:

– Адам, как себя чувствуешь? Ты видел сегодня Леона?

– Да, доктор Моррис. Сегодня пытался вколоть мне какой-то препарат, он хочет замести следы – убить и меня тоже.

– Ему удалось сделать тебе укол?

– Нет, я не позволил. Я ждал Вас.

– Можешь попытаться рассказать мне, почему именно Леон стал причиной твоего нахождения здесь? Ты ведь понимаешь, что находишься в больнице?

– Да, я мыслю здраво, если Вы об этом спрашиваете. Когда я смогу вернуться домой?

– Когда мы сможем вернуть тебе ясный взгляд на жизнь.

– Я не понимаю, чем болен,… почему я не могу снять повязку? Вы ведь настоящий… только не приводите Леона, боюсь, он хочет закончить со мной.

– Что, по-твоему, он способен сделать с тобой?

– Леон хочет моей смерти, также как все остальные. Ему не удалось завершить дело. Каждый раз делает новую попытку, но всё срывается.

– А если я скажу тебе, что ты больше его не увидишь. Сможешь поверить мне?

– Как это возможно,… что мне сделать?

– Ты должен лишь мне довериться…

В то время я уже мог наведаться в клинику поздней ночью, чтобы поговорить с ним. Мне было искренне жаль Адама. Мне повезло, что я смог устроить терапию так скоро, что не дало болезни поглотить мозг пациента целиком. Были необходимы бесконечные разговоры, поддержка с моей стороны и что самое главное – понимание. Мне удалось расположить его к себе полностью, Адам доверял мне настолько, что был готов принять от меня любое лекарство, а мне был нужен новый подопытный. Я сделал необходимый отчёт о его состоянии и обратился с ним к коллегии врачей для согласования кандидатуры на проведение исследования. Подделав множество документов, что казалось просто невозможным, пациент 74 был госпитализирован в клинику другого штата. Теперь мне позволено вывезти его за пределы клиники.

Это стало для меня большим событием. Первый пациент, которого я перевёз в свою лабораторию, сыграл большую роль в моей карьере. Так началась великая работа… много лет до этого момента, я работал над «лекарством», которое могло бы помочь излечить любую существующую болезнь. Звучит, конечно, неоднозначно, но мне казалось, что «оно» содержит в себе все функции для выполнения поставленной задачи. То были лишь теории, мне необходимо испытать своё лекарство на человеке, подверженном тяжёлому психическому заболеванию. Я долго выбирал себе подходящего пациента и остановил свой выбор на Адаме.

Спустя несколько недель мне удалось привезти его в лабораторию. Я не снимал повязку, пациент должен общаться со мной только слыша голос, иначе всё может пойти не по плану. Условия были приемлемыми. Когда меня не было рядом, Адам находился в палате, специально созданной под его предпочтения, парень не общался с людьми, будучи убеждённым, что Леон будет преследовать его на каждом углу.