Я хотел помочь, огородить её от странных мыслей, привести голову в нормальное состояние. В одиночку девушка бы не справилась, да и не особо хотела перестраивать и пересматривать свою жизнь. Я поговорил с коллегами по работе Мишель, те били тревогу, так как девушка нескончаемо доводила коллектив до скандалов. Иногда безобидный вопрос вообще не по теме заболеваний сводился на личное оскорбление в сторону Мишель. Она принимала каждое слово на свой счёт, знала лучше всех о каждом симптоме, который мог возникнуть у кого-нибудь из коллег, руководство уже давно подумывало о том, чтобы уволить её. А я всё продолжал наблюдать. Девушка была одинока, жила скромно, при этом неплохо зарабатывая, но какая жизнь будет в удовольствие, если тебе не с кем её разделить?! Пока у Мишель была мать, всё казалось не таким меланхоличным, но теперь…

История этой пациентки, наверное, станет самой короткой в моём рассказе, я не проводил никаких исследований, не назначал лечения и так далее, мне просто хотелось помочь человеку, который в этом нуждался. Пока Мишель лежала в больнице под капельницей, я отправился в лабораторию, чтобы взять ампулу с лекарством. Не думал, не рассуждал. Пройдя мимо персонала и войдя в палату, я втихую ввёл лекарство в капельницу, пока Мишель мирно спала, затем быстро удалился.

Через несколько дней мне позвонил Глен, сказав, что девушка больше ни на что не жалуется. Я сделал изумлённый вид. Какое-то время я ещё наблюдал за ней, проводил по несколько часов у её дома, подслушивал разговоры с друзьями, и никаких признаков нездорового поведения больше не наблюдалось. С лёгким сердцем и улыбкой на лице, я распрощался с мисс Ривера и больше никогда не вспоминал.

Это моё желание, ведь я должен совершить хотя бы один добрый поступок. В последнее время я только убивал своих пациентов, а также лишил жизни двух братьев, но не жалел об этом. Карму требовалось пополнить, чтобы я чувствовал себя лучше.

Мои будни продолжали протекать в привычном русле. Я выписывал многих пациентов, избавляя их от тяжёлых тревожных заболеваний. Отношения с Эбби даже стали потихоньку налаживаться, ведь я уже не торчал на работе сутками. Больше времени проводил с Итаном, всё же он снова возвращается в привычное состояние одиночки. Ему двенадцать лет – переходный возраст не за горами, я не должен упустить момент, когда он станет настоящим мужчиной и во всём помочь.

Помню тот ужасный день… 25 июня 98-го. Поздний вечер. В дверь постучали.

– Мистер Моррис? Детектив Харрис, Департамент полиции штата Мэриленд. Могу задать пару вопросов?

– Да, конечно… – я был крайне озадачен.

– Сегодня в 5:30 поступил вызов из района Мишн-Хилл по Тремонт-стрит о стрельбе в доме семьи Перес. Вы знакомы с ними?

– Я… мы… познакомились три года назад… они удочерили мою пациентку. Что произошло, детектив? Что с ребёнком???

– По прибытию в дом, мы обнаружили тела Джона и Розы Перес. Их приёмная дочь обнаружена на полу с пистолетом в руках. Мы уверены, что выстрелы произвела девочка. Вы были её лечащим врачом?

– Да… боже… подождите немного, я соберусь с мыслями… Я наблюдал девочку около года и подобрал ей подходящих родителей. Господи,… где она сейчас?

– Под особым наблюдением. Руководство посоветовало обратиться к Вам. Возможно, она не здорова. Я не очень компетентен в этом вопросе. Вам лучше проехать со мной.

– Хорошо.

То, о чём говорит детектив ужасно. Как мне теперь вести себя? Что говорить?! Пот сочился сквозь накрахмаленную белую рубашку. Ведь это я подписал документы о выписке и признал девочку абсолютно вменяемой. Мысли опережали действия, а чувства и вовсе захватили сознание. По прибытию на место я не мог определиться, что делать дальше. Мне задали кучу вопросов о том, как проходило лечение девочки, что она рассказывала мне о случае с Андерсонами, произошедшем в 1994 году, была ли у неё вообще предрасположенность к насилию в те времена, но я убеждал всех и каждого, что девочка не могла так поступить. Мне пришлось врать, что всё произошедшее – чудовищное стечение обстоятельств и случайность. Спустя два часа допросов мне, наконец, разрешили увидеться с ней.