Вдруг я начал вспоминать, где же слышал подобную историю, тогда перед глазами всплыла статья из газеты, которая была прочитана мною несколько лет назад. Как же её звали,… Элеонора продолжала говорить.

– Простите, но мы просто в растерянности, девочка ведёт себя странно. Мне до сих пор не по себе, что её настоящие и приёмные родители погибли в один день с разницей в четыре года. Девочку снова обнаружили на том же месте, где и в прошлый раз.

– На железнодорожных путях?

– Вы уже в курсе?

– Нет, просто хорошая память на значимые события. Расскажите, что в поведении девочки Вас настораживает?

– Давайте, Вы сами с ней поговорите. Мне дурно рядом с ней.

Элеонора была преклонного возраста, волосы уложены в огромный пучок, туго перевязанный лентой. Очки с широкоугольными окулярами тесно сидели на старом неряшливом лице. Женщина эпатировала своим поведением, жесты руками говорили о полном неуважении к вновь прибывшему ребёнку.

Проглотив такое дерзкое поведение, я отправился следом за ней, где меня завели в помещение со стеклом. Оно похоже на комнату для допросов, но отличие в том, что передо мной был обычный учебный класс. Он пуст, лишь одна миниатюрная девочка сидела за партой в первом ряду, склонив голову вниз. Она скрестила ноги, болтая ими из стороны в сторону. Сзади меня стояли люди, бесконечно продолжая суетиться, я попросил всех покинуть комнату, чтобы попробовать разобраться в ситуации. Как только дверь закрылась, наступила тишина, я продолжал смотреть на девочку, наблюдать за её поведением, но ничего сверхъестественного не обнаружил. Нас разделяло лишь плотное стекло, через которое ребёнок никак не мог меня увидеть. Девочка подняла голову, направив взгляд в мою сторону – крайне жутко. Я стоял как вкопанный, девочка поднялась и направилась к стеклу, она осторожно приложила к нему руку, а потом взглянула прямо в мои глаза. Я просто окаменел, на секунду мне показалось, что она видит меня вживую и стекла просто нет. Не знаю зачем, но я приложил ладонь к плотному стеклу, наложив её прямо на руку девочки. Ребёнок продолжал всматриваться в меня, пока не отошёл в сторону, чтобы снова сесть за парту. Я набрался смелости и открыл дверь.

Мне было крайне не по себе – вроде уже свыкся с психами, но к ребёнку со странностями был явно не готов. Практика психотерапевта с детьми отсутствовала. Девочка первой со мной заговорила, но я продолжал держаться на расстоянии.

– Как тебя зовут? – уверенно спросила она.

– Саймон. А тебя? – голос отдавал дрожью, мне не по себе.

– Меня зовут Эви. Хорошо, что мы встретились.

– Почему ты так считаешь?

– Меня здесь опасаются, я только вчера приехала, а все уже обходят меня стороной.

– Чем ты отличаешься от других, Эви?

– Говорят, я убийца…

– Это правда? – запнувшись, спросил я.

– Не знаю…

– Говорят дети или взрослые?

– Я слышала, как шептались дети, а они услышали это от взрослых.

– Ты знаешь, где твои родители?

– Они умерли, поэтому меня снова привезли сюда.

– Снова… ты уже бывала здесь?

– Кажется, да…

– Ты расстроена?

– Я не знаю…

Разговор зашёл в тупик, девочка вела себя странно, но у меня получилось немного расположить её к себе. Мне захотелось удалиться, но она одёрнула мою руку.

– Пожалуйста, не верь им – я тебя не обманываю. Помоги отсюда выбраться, – детская наивность в голосе растопила моё сердце.

– Кажется, ты натворила что-то плохое и мне нужно в этом разобраться. Побудь здесь.

– Вот увидишь, это враньё!

Девочка надула губы, отвернувшись от меня. Как же всё это странно, мне хочется разобраться во всем, что я вижу, но пока я не могу ничего предпринять.