Я кричала, швырялась предметами об стену и даже пригрозила побегом из дома, на что отец лишь открыто рассмеялся. Он не верил в меня. Все ещё видел перед собой маленькую Линду, которой опять не понравилась игрушка.

— Я поступлю сама, — с вызовом заявила отцу.

— Ты омлет сама не можешь приготовить. Не слишком ли громкие заявления, Линда?

— Мне нравится заниматься фотографией. Я знаю, что смогу поступить, — не переставала настаивать я на своём.

— Нет.

— Пап…

— Закрыли тему, дочь, — повысил голос отец, выставив перед моим носом ладонь. — Разговор окончен. Ты уже зачислена в Тринити. Проведи лето в своё удовольствие. Фотографируй цветочки и своих подруг. Хочешь, куплю тебе тур по Европе.

Я не стала с ним спорить. Знала, что мои доводы ему не нужны, как и моё мнение. В тот момент я осознала собственную никчёмность. Словно флюгер, я должна была направляться по ветру, которым являлись желания моего родителя.

На путёвку в Европу я согласилась. Не могла просиживать лето, глядя на человека, который не верит в меня. Но знал бы отец, что именно эта поездка станет судьбоносной для моего фотографического будущего. Наверное, тогда бы ни за что не отправил меня туда.

В Милане я умудрилась попасть на модный показ одного российского дизайнера. Камера, как всегда, была со мной. Первые пять минут я просто заворожёно наблюдала за профессиональной работой фотографов и их синхронизацией с моделями. Девушки знали, как повернуть голову, где выставить ногу вперёд, когда повернуться. Вспышки камер ослепляли посетителей, и лишь для меня являлись лучиком света, за которым я последовала.

Наладить нужные контакты мне опять помогли деньги отца. Ужин в дорогом ресторане и пара хороших бутылок вина скрепляют отношения не хуже любых контрактов. Двое из компании оказались русскими, вот с ними я и начала поддерживать дружеские отношения. Антон и Дима часто путешествовали и работали профессиональными фешн-фотографами.

Моя наивная душа считала, что это просто, и что не нужно иметь много ума и навыков, чтобы фотографировать моделей. А что? Все девочки и так уже красивые, бери и щёлкай. Как же долго парни тогда смеялись надо мной. Однако их улыбки сошли на нет, когда я показала им свои снимки.

— Ну, конечно, не Энни Лейбовиц, — почесал бороду Дима, — но задатки есть. Тебе бы отучиться, и будет из тебя толк.

— Скажи это моему отцу, — фыркнула я.

— Так поступи и принеси ему бумажку, мол, «вот, папочка, я теперь студентка», — поддержал друга Антон.

Идея казалась безумной, но другого выхода я не видела. Так и сделала. Нашла небольшую частную школу в Бирмингеме, подала своё портфолио и… мне прислали письмо о зачислении.

Возмущению отца не было предела. Он не желал слышать, что его дочь будет студенткой какой-то частной школы искусства, ещё и в двух часах езды от дома.

— Я не собираюсь оплачивать твоё обучение, — стойко заявил отец.

— Первый семестр уже оплачен, — гордо сообщила я.

Если бы взглядом можно было убивать, я бы уже валялась в луже собственной крови. Да, тут папочка просчитался. Видимо, забыл о платиновой карте, с которой деньги утекали как вода. Пришлось сделать немыслимо дорогую покупку, а затем я вернуть товар и за наличку. После чего я пошла в банк и перечислила деньги за первый семестр. Обманом, но я своего добилась.

Отец не разговаривал со мной неделю, а я и не старалась вернуть его расположение. Все мои мысли поглотила подготовка к переезду в маленькую комнатушку с тремя другими девочками, которые поступили в ту же школу.

Моя безлимитная жизнь подходила к концу. Я до конца не понимала, как буду платить за жильё и на какие деньги питаться, но просить помощи у отца не собиралась. Впервые в жизни я хотела пойти по дороге, которую выбрала сама.