А на дворе двадцать четвёртый год.

Непраздная* опять его жена —

Второго сына ждёт сейчас она.

Он обещает храм ей возвести

И монастырь для женщин на Руси.

***

Старик ссутулился. Он мучился спиной —

Боль достаёт его особенно зимой.

Не помогают мази, лекаря;

Забыл, когда садился на коня.

Вокруг стоят красивые дома —

Украсила их чистая зима,

Но старику совсем не до красот,

Всплывает в памяти забытый эпизод.

Вот он узнал, что в Суздале беда,

Что там у жителей закончилась еда.

Голодная и неминуемая смерть

Скосила население на треть.

Крестьяне убивали стариков,

Чтобы поменьше было едоков,

Подначили язычники-волхвы

Подняться на восстание низы.

За спрятанную ото всех еду

На богачей повесили вину.

Богатых убивала голытьба*,

Громила старой чади* погреба,

Винила в голоде своих бояр

И с грабежом напала на болгар.

Волхвы в том бунте углядели меру,

Чтоб возродить языческую веру.

Поэтому, бросая все дела,

Поехал срочно Ярослав туда.

С болгарами конфликт он устранил,

Войной идти на Русь отговорил.

Волхвов-зачинщиков казнил он всех,

Над бунтарями одержал так верх.

По сути, первая крестьянская война

Против бояр подавлена была.

Его посадник, смелый Константин,

Решенье это князя осудил.

Виня бояр за скрытое зерно,

С простым народом был он заодно.

Как будто с совестью в содеянном мирясь,

Старик прервал свой искренний рассказ.

Тем дням оценку ему сложно дать,

Но, что народ был прав, ему ль не знать?

Воспоминания нахлынули опять —

Он шёл, стараясь душу утешать.

Правда посадника болезненно гнобила —

Любовь народная была у Константина.

Он чувствовал величие его,

Но, к сожалению, не чувствовал своё.

Благих дел сделал Константин немало,

Но князь желал, чтобы его не стало.

Какой же это был тяжёлый год!

Покоя не давал степной народ.

И в это время брат его Мстислав

Свои владенья увеличить рад.

Чернигов взяв, он двигался на Киев,

Но дальше преградил путь город Листвен.

И, как всегда, наёмников наняв,

Туда отправился скорее Ярослав.

Сражение дружин случилось ночью,

Гроза и молнии глумились там над плотью.

Бежал с дружиною побитый Ярослав,

Он оказался против брата слаб.

Опять в сражении ему не повезло,

Уменье брата в битве превзошло.

Через два года после драки только

Побитый Ярослав был снова с войском.

Меж братьями за власть идёт интрига:

Тмутаракань у брата и Чернигов.

И Ярослав сказал: «За мир молюсь,

Поделим миром, брат, с тобою Русь».

Днепр разделил меж братьями её —

Смириться с этим князю тяжело,

Но так закончилась гражданская война,

А впереди и Польша, и Орда.

***

Уж десять лет она в чужой стране,

Но любит Новгород. Об этом знают все.

Имеет у послов авторитет,

Ну, а друзей как не было, так нет.

Дрожит невинная на столике свеча,

Ирина в комнате своей сидит одна:

Ей грезится в мечтаниях портрет,

А ум рисует ей красавца силуэт,

И имя Олаф произносит она вслух.

Ей о возлюбленном на днях донёсся слух.

Страсть женская проснулась в ней не вдруг —

Гнобил её неласковый супруг

И потому её душа полна

Мечтаний о сердечных амплуа.

Так вновь в мечтах возник норвежский Олаф,

И вновь к нему стремится её норов.

Стоит пред нею он силён и молод,

А между ними жар свечи – не холод.

В объятиях она, а губы у лица —

В мечтах княжна целует храбреца.

Тут гаснет плачущая, серая свеча,

И пропадает в темноте мечта,

А голос женский слышен, грех кляня:

«О, Господи, спаси от дум меня».

***

Был между братьями подписан договор —

Не воевать друг с другом до тех пор,

Не наносить земле своей ущерб,

Пока их интересы делит Днепр,

Ведь Русь набегами и так истощена,

И с печенегами давно идёт война.

Согласен брат, Тмутараканский князь,

У берега Днепра имевший власть,

Что левый берег впредь его – Мстислава,

А правый берег весь у Ярослава.