– Я не спала с ним. Я отказалась. И он разозлился. Настолько, что решил сломать мою карьеру.

Я подняла взгляд на Тео, его лицо сново было каменным, но в глазах появилась новая искорка. Если бы я была немножко наивнее, то подумала бы, что это уважение.

– Ты разозлила одного из самых влиятельных людей в Нью-Йорке, и он выгнал тебя? История стара как мир.

– Вы мне верите?

– Конечно. У самых всенародно любимых и безобидных людей самые темные секреты, – сказал Тео, затушив сигарету в блестящей серебряной пепельнице.

Невольно выдохнув с облегчением, я закрыла глаза. Когда я рассказала Анжеле, что именно Влад домогался меня, она выругалась мне в лицо и высмеяла. Его образ был слишком безупречным. Он был слишком любим СМИ, которых он держал в своих железных кулаках. Все было тщательно отредактировано и отполировано целой армией людей, которым ежедневно платили за то, чтобы они пели ему дифирамбы. Выкладывали гифки с Владом, где он обнимал щенков в интервью, целовал свою идеальную жену, играл в бейсбол с двумя идеальными детьми. Всем было известно, что у Влада есть привычка затаскивать красивых молодых сотрудниц в копи-румы7 и лапать их, угрожая их карьере. Ему просто нравилось ощущать эту силу. Никто ничего не мог сделать. Я пыталась поговорить с несколькими девушками в «Габбер», когда собирала вещи, но все они отворачивались и говорили, что не могут ничего сказать. Влад бы уничтожил их, как он уничтожил меня.

– Эмеральд?

Я покачала головой, заталкивая в самые дальние уголки разума образ Влада.

– Да?

Я посмотрела на абсолютно безэмоциональное лицо Тео. Один глаз прищурен, чтобы дым не попал. Даже с такой кривой рожей он выглядел как модель с обложки.

– Работа твоя, если хочешь. Плачу десять тысяч в месяц, деньги будут поступать на твой счет каждую неделю. И здесь тебе не придется спать с боссом. Если, конечно, ты не попросишь его об этом, – Тео подвинул ко мне стопку бумаг. Я наблюдала за каждым его движением с настороженным взглядом.

– Я не собираюсь ни с кем спать на работе.

Тео пожал плечами, крутя серебряную зажигалку между пальцами.

– Ты не первая, кто это говорит.

– Ничего не произойдет.

Тео посмотрел на меня с плохо скрываемой усталостью.

– Просто подпиши бумаги. Пара НДА8, контракт о трудоустройстве, немного налоговой ерунды. Я передам это нашему менеджеру завтра.

Я подписала бумаги, даже не читая их. Десять тысяч долларов – это именно то, что могло меня спасти. Я могла бы съехать от родителей. Я могла бы быть свободной, не зависеть от их доброты, от чьей угодно доброты. Кроме доброты Тео.

– Будь здесь завтра в 9 утра. Работа не самая простая, много всего нужно будет делать. Ты должна быть на связи 24/7, без выходных.

– Меня это устраивает.

Тео взял бумаги и встал, направившись к двери.

– Я не добренький босс. Но если останешься, сможешь много узнать о музыкальной индустрии.

Я пошла за ним к двери, едва передвигая ноги. Десять тысяч. Оливер, ты, сукин сын, не шутил. Я подняла взгляд на Тео, его синие глаза встретились с моими зелеными. Я улыбнулась и кивнула своему новому начальнику.

– Я не боюсь работы. И… Спасибо вам, мистер Салливан.

– Тео. Просто Тео.

Он проводил меня до двери, за которой цвел теплый бруклинский вечер и сразу закрыл ее за мной, не сказав ни слова. Но мне было все равно. У меня была работа.

Сегодня был мой первый рабочий день в роли помощницы Тео, и я намеревалась выложиться на все сто. Доказать ему, что я – не просто пустоголовая журналистка. Вчера его взгляд не выходил у меня из головы всю дорогу домой, пока я ехала в переполненном метро.