– Чего молчишь? – сказала наконец Оксана. – Не знаешь, что сказать, спроси что-нибудь.

– Ты правда встречаешься с Князевым?

Она усмехнулась.

– Тебя это так интересует? Может да, может и нет…

– Он тебе в отцы годится. Что ты в нём нашла?

– У него тачка крутая, и не одна. Чем не повод?

– Тебе никогда не хотелось чего-то серьёзного, настоящего?

– А это, по-твоему, не серьёзно и не по-настоящему?

– По-моему, да.

– Ты слишком всё усложняешь. С другой стороны – не стоит относиться к жизни слишком серьёзно. Идти по жизни надо легко… Вот ты всегда такой серьёзный… тебя никогда нигде не видно. Целый день сидишь с книгами?

– Иногда я даже засыпаю с книгой. Да я и сам пишу… вернее, пытаюсь.

– Правда? А что ты пишешь?

– Да так, рассказы… просто подражаю тем, кто произвёл на меня впечатление. Сейчас я пытаюсь сделать что-то в духе Стивена Кинга.

– Интересно…

– Только ты пока не говори никому об этом.

– Почему? – она удивлённо приподняла брови.

– Это всё равно что давать пробовать блюдо, которое не готово. Я не волшебник, а только учусь. Я ещё не имею права заявлять об этом на весь мир.

– Хорошо, – улыбнулась Оксана – Это будет наш секрет.

Они дошли до Воскресенского моста. Ему нужно было направо, ей – на мост, налево.

– Ну, что теперь? – она остановилась, с вопросительной улыбкой смотря на него.

– Доведу тебя до дома, раз вызвался.

– Ты мой герой!

Они поговорили ещё о том о сём. Её близость, аромат её духов, её улыбка и глубокий взгляд прямо в глаза опьянили его и развязали ему язык. Ему не очень-то нравился тот материнский, покровительственный тон, который она взяла c ним. Но что-то в нём должно было провоцировать её на это?

Сойдя с моста, они повернули направо и пересекли небольшой сквер. Дальше, за Московской улицей, начинался район красивых старинных домов. Некоторые были сталинской или вовсе дореволюционной постройки. Оксанина жёлтая двухэтажка стояла почти на самой окраине, здесь уже тянуло сыростью с реки (вскоре после Воскресенского моста Волга плавно изгибалась влево). И вообще Эдика неприятно поразила унылость обстановки: осыпающаяся штукатурка, чахлые клумбы, половина фонарей слепые, выбоины в асфальте… Казалось, городская служба по благоустройству сюда не заглядывала лет сто, а то и двести. Оксана и впрямь могла без сопровождения споткнуться и полететь вперёд носом, так что он совершено правильно пошёл её проводить… не говоря о личной заинтересованности. Он был рад продлить минуты общения с ней. Было наслаждением смотреть на её лицо так близко, заглядывать в казавшиеся тёмными, бездонными колодцами глаза, с вспыхивавшими в глубине искорками, в которых была, казалось, скрыта какая-то тайна… Они встали под фонарём рядом с её подъездом.