Вдруг все резко обратили свои взоры на висящий в углу обеденного зала телевизор, в прямом эфире шел репортаж о портовом районе. Там творилась какая-то чертовщина: за десятиметровыми бетонными стенами, отделяющими эту неблагополучную местность от всего остального города, вспыхивали большие клубы дыма и слышались частые подрывы машин. Ведущий репортажа сразу дал понять, что вооруженные силы Толлосуса уже оцепили территорию рядом с портом и эвакуировали всех гражданских. К счастью, пострадавших не было. Вдруг во время прямого эфира из-за стен полетели бутылки с горючими смесями и чуть не попали на офицеров, не долетели всего пару метров. Полицейские выставили щиты и стали отходить назад, но коктейли продолжали вылетать один за другим. Репортер еле выговаривал слова – его губы дрожали, а в речи чувствовался страх. После того, как полицейские стали в ответ выкидывать дымовые шашки и выстреливать слезоточивым газом, портовики будто затаились. Тут же копы организовано разбились по несколько человек и создали “квадраты”, то есть выставили щиты по сторонам и над собой. Они ожидали, что сейчас полетят стрелы, но, к счастью, этого не произошло. Началось затишье. Репортер замолк в напряженном ожидании. Снова резкий грохот. Камера задрожала, завертелась и затряслась. Шум от взрывов. Лязг металла. Вновь битье стекла и душераздирающий, громкий крик. Картинка наконец-то застыла на месте – оператор лежал на асфальте и неосознанно продолжал снимать происходящее из-за угла. Бойцы СБТ отступали и бросали в ответ дымовые шашки, а их с еще большим напором забрасывали коктейлями, поджигающими стеклянные прямоугольные щиты. Копы с ужасом и трепетом выкидывали скутумы. Но не всем так повезло. Ближайшим к стене семерым полицейским прямо под ноги прилетело несколько горящих бутылок, которые мгновенно полыхнули. Камера не могла передать резкий запах горящей плоти, но пронзительный звук крика очень даже могла. Руки оператора нервно тряслись. Пламя полностью окутало тела тех семи бойцов, они побросали свои каски и начали хаотично кружиться, отмахиваясь руками. В их предсмертных воплях прорезались слова “Спасите! На помощь! Горю!”, отчего у всех посетителей кафе встал ком в горле. Вдруг в этой суете раздался свист летящего на полицию града стрел. Горящая пелена стрел осветила на мгновение вечернее небо и принялась тушиться, впиваясь в землю и людей. Некоторых ранило, некоторые погибли, другие же смогли укрыться. Огненная хватка сразу нескольких стрел нагрела клапан плохо закрепленного гидранта, отчего крышка с визгом слетела, дав выйти на волю мощной струе воды. Она хлынула с фланга прямо на правозащитников, сбивая их с ног. Струя добралась и до некоторых горящих бойцов, смывая пламя и сдирая обугленную кожу. Снова настала относительная тишина. Стрелы прекратили вылетать, а гидрант закрыли пломбой. Стало слышно, как за стеной толпа портовиков отбегала назад, дальше к океану, оставив позади моногамный звук потрескивающего костра. На этом агрессия из-за стены прекратилась.

Ребята и другие посетители в ужасе наблюдали за происходящим и благодарили судьбу за то, что они здесь, а не там. Анна и Фрола прикрыли от шока рты, а Като с Арти чуть не выдрали все волосы на голове. Официанты и повара на своем языке начали что-то быстро и нервно тараторить. Все обиды между Анной и Чешуа вмиг исчезли.

– Ужас! – Лепетали девчонки.

– Что за чертовщина? – Выругался со страхом на лице Арти, – почему до сих пор этот проклятый порт там стоит? Почему его не снесут к чертовой матери?

– Черт их знает, – ответил Като очень встревоженно, – за обычными людьми глаз да глаз следят, а на настоящем поле боя бездействуют.