Вся собравшаяся молодая толпа отправилась на ярмарку, которая располагалась на одной из главных дорог делового района. Для праздника всю улицу удосужились оцепить от автотранспорта. Гражданам было в удовольствие гулять по ровному асфальту, не боясь мчащихся на всех парусах гонщиков. Тем временем активно вечерело. Как только они добрались до места, то увидели развешенные повсюду оранжевые и красные гирлянды с восточными иероглифами, ряды палаток по обе стороны дороги, иностранцев с их быстрым и громким восточным говором. Заморские гости продавали свою национальную одежду, шелка, сувениры, алкогольные и безалкогольные напитки, устраивали конкурсы. Повсюду шатались циркачи, фокусники, танцоры, жонглеры и “живые” статуи. Все они смешивались с единым и мощным потоком Толлосувцев. Целый микрорайон был набит людьми, как селедки в консервной банке.

Анна шла с восторженным личиком, замечая все интересности вокруг, и тут же показывала их Каткеме, который был тоже, как ребёнок, по-настоящему счастлив. Подобную сказочную картину в Толлосусе далеко не каждый день можно было увидеть. Идущие же позади Артед и Фрола перешептывались и без конца хихикали, замечая забавных восточников.

Вдруг до Като долетели возгласы друзей Зверя, которые всю дорогу тихо хихикали над Анной, а точнее над тем, как она по-детски изумлялась. Также в их перешептываниях нашлось место обсуждению фигур девушек, причем самыми грязными словечками. Последние фразы, к их несчастью, были произнесены неаккуратно громко.

– Эй, парни. Если еще раз услышу что-то подобное в её адрес, то уйдете отсюда с разбитыми носами, – дерзко, медленно и уверенно сказал Каткема, сжимая кулаки и вытаращив на них свои злостные глаза.

На его наезд ответа не последовало. Двое грубиянов лишь потупили свои головы вниз, делая вид, что не услышали Като из-за шума толпы. Женский защитник понял, что они остепенились, и дальше пошел уже молча. Зверю стало неловко за своих приятелей, а Фрола и Арти крайне удивились мужественностью Чешуа. Анна заулыбалась и ласково заморгала, глядя на Като, а он подмигнул ей в ответ. Шествие по ярмарке продолжилось.

Коренных южан, северян и восточников ребята могли видеть довольно редко. Все дело было в том, что Толлосус находился на береговой зоне центральной части материка, где происходило активное слияние всех рас и наций. Заморские гости по большей своей части тоже были улыбчивы и веселы. Они казались смешными из-за своего низкого роста и смешного говора, однако сами видели в посетителях ярмарки лишь ходячие кошельки.

Зверь был единственный из группы, кто замечал редкие хитрые гримасы восточников, а также видел, что многие узкоглазые, проходя в толпе, слишком часто терлись о прохожих.

– Эй, ребят, – окликнул он своих с настороженным видом.

– Что?

– Следите за карманами и сумочками, здесь вас обокрасть, как пить дать.

Ребята насторожились, но настроение, в целом, особо не покоробилось, просто ручки стали держать вещи чуточку крепче.

Зверь получил такое прозвище из-за цвета вороного крыла лохматой, обросшей головы, напоминавшей шапку. Многие не любили находиться с ним в компании из-за вечно грязных и сальных волос, наполненных крупными белыми вкраплениями перхоти и небрежно закрывающих торчащие уши. Он также всегда носил увеличительные очки, из-под которых вырастал длинный орлиный нос, а под ним торчали противные редкие усики. Такая внешность совпадала с его мягким характером, отчего кличка – Зверь очень иронично к нему привязалась.

Подобным образом проходили они пол часа. Напряженности между Като и друзьями Зверя не было, они плелись медленно в самом конце, постепенно отдаляясь от них все дальше. Кто-то купил себе сувениры, кто-то участвовал в конкурсах и дарил призы своим половинкам. Артед выиграл плюшевого тигренка, попав трижды дротиком по цели. Все парни хотели проявить активность, но, конечно же, не Като. Он смущался и считал это показухой, ну или же создавал такую видимость. Но здесь все было не так просто. На самом деле Каткема не любил соревноваться, потому что боялся остаться проигравшим, боялся опозориться перед людьми. Слишком уж много работы Чешуа над собой проводил, чтобы, как он думал, выглядеть достойно. Вечное сравнение себя с другими наполняло его неудовлетворением и заставляло лезть из кожи вон.