– Вовсе нет. Это чтоб тебя из школы не выгоняли.

– Ой, Вероничка! – сунулась в разговор Вика, – Что ты говоришь такое Диме, бессовестная!

– О… я её сразу и не заметил, это твоя одноклассница? – не поворачивая головы к Вике, продолжал Димка, – Милая, ты занимаешь слишком много места за столом и мешаешь мне и Нике. Иди давай, учи уроки или что там… Бай-бай!

Вика вспыхнула, но скорее не от злости, а от стыда. Она начала вылезать из-за стола: ей правда стало неловко.

– Зачем ты её обижаешь? – нахмурилась Ника.

– А ты не заметила, что она обидела тебя?

Подошёл Даня с тремя порциями, и Димка пододвинул к Нике тарелку. Ника недоумённо уставилась на еду: он что, серьёзно? это какое-то новое изощрённое издевательство?

– Тебя покормить с ложечки или как? – заботливо осведомился Димка.

"Уж лучше я сама поем!" – подумала Ника и принялась за еду. Тем более она помнила Юркины слова про " нет расписки – нет долгов" и спешила поесть за чужой счёт, пока акция открыта. Рядом ели Дима и Даня, но они со своим аппетитом и то не справлялись с едой быстро, как Ника.

– Хорошо кушаешь. – сказал Данька, – Тебя дома не кормят, что ли?

– Нет, ты чего, – возразил Димка скорее, чем Ника успела что-то ответить, – Ей просто хочется поскорее избавиться от еды и сбежать от своего благодетеля. Да, малышка? Я тебе не нравлюсь?

Ника чуть не подавилась. Благо, ей оставалось справиться с последней ложкой. Закончив, она встала, сказала "спасибо", как вежливая и порядочная девочка, и, внутренне поражаясь нелепости происходящего, поспешила из столовой.

– Ника! – окликнул её Димка.

– Что? – она остановилась.

Но Димка ничего не говорил. Ника ушла.

– Ты чего? – спросил Данька.

– Не знаю. – медленно произнёс Дима, мягко постукивая пальцами по поверхности стола и усмехаясь.

Когда Ника вернулась в кабинет, Юрка сразу начал спрашивать, что делали и что говорили Лыхин и Бухарин: он уже знал. И кому охота пересказывать всё происходящее? Наверно Вике. Юрка сердился, потому что Ника утверждала, что Лыхин ничего плохого ей не сделал и не сказал. Науров был уверен, что Ника опять по доброте не замечает издевательств.

– Понимаешь! – яро доказывал он девочке, – Ты можешь не понимать издёвок или преуменьшать их, но невозможно, чтоб Димка подошёл и не сделал какой-нибудь гадости! Никогда не подпускай близко к себе эту сволочь. Обещай уходить сразу.

– Я постараюсь. А зачем он кормил меня?

– Оо…не знаю! Я никогда не понимаю, что и зачем он делает! Я не понимаю, чего он хочет добиться, приставая ко мне, я не понимаю, зачем он то гладит Даньку по головке, то пинает ему под зад! Он единственный ребёнок у родителей и до сих пор не отучился от капризов: он делает то, что ему в голову взбредёт. Жизнь его избаловала. Сто процентов, у него нет ни единого желания, которое бы не исполнилось. Он всегда получает то, что хочет, и от скуки придумывает себе новое. Не представляю, что Димка устроит, если что-то пойдёт не по его планам. Все его слушаются: родители, учителя, сверстники, друзья…кто там ещё? Как же я ненавижу его! Как ненавижу!

– Из-за… того, что его все слушаются?

– За всё! Я хочу, чтобы он стал ничтожеством, жил на помойке, чтоб его все презирали и пинали!